— Сэр, я перепутала его с приправой.
— Хочешь сказать, вы слабительное рядом с укропом храните?
— Кхм… Да, сэр, вы правы. Я виновата, я желала вас разыграть, но
в последний момент поняла что это плохая шутка и…
— И поэтому в твоей тарелке те же грибочки растут? Хотела нам
свидание на горшках организовать?
Рыжая заметила ту же «приправу» в своей тарелке.
— … Вы подловили меня, сэр. Таким образом я хотела избежать
назначения адъютантом.
— А ты не умеешь сдаваться… Хватит, можешь никого не
выгораживать.
Я поднялся с лавки, оглядывая двор. Солдаты напряглись, шкурой
ощущая надвигающийся звездец. Не знаю, какие порядки в Альянсе, но
у народников за такую «шутку» могут и клеймить. Десять лет рабства
отобьют любое чувство юмора. Я исключение. Мне отбило всё
остальное.
Женщины всеми силами прятали глаза и только одно лицо не было
обращено в тарелку. Короткие светлые волосы, рваный шрам на щеке и
охренеть какие мускулистые плечи. Если бы не пара симпатичных
холмиков, выпирающих из-под серой футболки, я бы легко спутал её с
мужиком.
Её взгляд прожигал меня насквозь. Божечки, вот это ненависть…
Похоже, не только у горожан стояк на Альянс.
Рассмотрев её, я заговорил:
— Чего смотришь, нравлюсь?
— Думаешь ты смешной?
— А ты бессмертная?! Глаза в пол!!!
Резкий окрик застал её врасплох, заставив вздрогнуть и
побледнеть. Однако голову она так и не опустила… Смелая. Отдаю
должное.
Будь я настоящим «голубком», непременно бы поставил её раком. Да
так, что черти бы в аду перекрестились. Но… Какой из меня
«голубок»? Не моё это дело.
Тем более, она дала мне отличный предлог. Теперь можно без
проблем прогуляться по городу и уточнить цену на пистолет. Второй
раз с голой жопой я дезертировать не стану.
— Ладно, чего нам пустой кашей давится… — я переключился на
конскрипта — В городе ведь есть закусочные?
— Сэр?
— Идём, потрескаем каких-нибудь пирожков. Я угощаю. Только надо
будет в оружейку заскочить, разменяться. А то сомневаюсь, что здесь
получиться расплатиться векселями Альянса.
Которых у меня всё равно нет.
Конскрипт было дёрнулась прибрать посуду, но я не позволил. С
одной стороны жрать охота, а с другой, надоело смотреть, как она в
Золушку играет.
Уже за пределами «гарнизона», стараясь отвлечься от судорог в
желудке, я завел разговор:
— Бедная, а разрешишь личный вопрос?