— «Беглая», сэр. И да, сэр, разумеется.
— Эта малявка… То есть капитан. Она твою семью в заложниках
держит или тебе по приколу, когда с тобой как с дерьмом обращаются?
Просто интересно.
— Сэр, капитан очень решительный офицер, которая заботится о
своих подчинённых.
— Поня-я-ятно… Ладно, а сослуживцы? Нет, со мной всё понятно.
Новый офицер, а у некоторых явные проблемы с Альянсом, но тебя за
что? И не говори, «за компанию».
— Сэр, вы… Вы не знаете.
— Отличный ответ, а главное, понятный. Чего не знаю?
Она остановилась и начала расстёгивать китель. Посреди улицы.
Под взглядами прохожих.
— Стоп, ты чё делаешь?! Яж не то сказал! Да прекрати ты, здесь
люди смотря… Ух тыж.
Конскрипт оттянула воротник и продемонстрировала шею. Чуть ниже
затылка красовалось рабское клеймо. Такое же когда-то было у меня.
Выжженный список из места, даты, фамилии комиссара, и проступка.
Причём последний был очень знаком, у меня такой же значился.
— Так вот почему «Беглая».
— Очень наблюдательно, сэр. Это имя дали мне после побега.
Она застегнула китель и повела меня дальше. Разрываясь между
любопытством и нежеланием показаться подозрительным, я выбрал
первое.
— Я немножко владею народным языком… Почему в проступке значится
«враг народа»?
— Сэр, Народный комитет причисляет к врагам всех, кто отказался
подчиниться. Мой родной город отказался.
Я едва не ляпнул «мой тоже».
— А-а-а, вот чего на тебя плюются. В Народной армии служила.
Штрафниках.
— Нет, сэр. Туда только мужчин определяют.
— Тогда… На работы отправили?
— Запасной лагерь, сэр.
Я промолчал, делая вид, будто не знаю, что это такое. Но в душе
тихонечко охреневал…
Теперь понятно, чего капитан про «народные члены» говорила. И
почему остальные в роте ею брезгуют. Конскрипт служила
секс-игрушкой. Подстилкой для солдат и офицеров. Хотя, учитывая её
симпатичную внешность, только офицеров.
Хреновая судьба выпала. Даже хуже моей. Был я один раз в таком
лагере. Давно уже, после того, как посчитали «искупившим кровью» и
записали к хирургу на удаление клейма.
Все аж обзавидовались, и штрафники, и солдаты. Девственницу ведь
пожаловали. Ещё и с зачатием — штрафнику такое не каждый день
обламывается. Впрочем, комиссара тоже не каждый день из-под огня
вытаскивают…
Намылся я, набрился, дошёл до лагеря, который тогда кочевал
вслед за дивизией. Предписание проверили, отвели в избушку и… И
всё. Радость кончилась. А вместе с ней и вся вера в
«Народность».