Ладно, раз красиво не получается, будем некрасиво.
Вместо того чтобы ударить или пнуть, я кубарем кинулся ему под
ноги. Со стороны наверняка выглядело забавно, вот только мужику
стало не до смеха.
— Ахтыж… — не удержав равновесия, он грохнулся лицом вперёд.
Дальше дело техники. Рвануть за ремень, чтобы сподручнее
залезть, надавить коленом на печень, блокируя возможность снять нож
или револьвер с пояса, локтём на загривок, чтобы не сильно рыпался,
а уже свободной рукой шарить по земле в поисках камня или каски,
чтобы довершить начатое. Обычное дело при штурме траншеи. Узко,
тесно, скользко — кулачками не помашешь. Вот и приходится сперва
колобком катиться, потом червяком ползать.
— Э! Ты чё удумал?! — раздался голос того, кого звали «Мордой».
— А ну пусти! Пусти его, кому велено?!
Из-за прилавка на меня смотрел револьвер.
— Воу-воу, полегче! Яж за пушку не хватаюсь!
— Руки поднял! Выше, ещё! Вот так! А теперь…
Что там было «теперь» никто не узнал. Позади «Морды» мелькнула
чёрная тень и через мгновение в его промежности материализовался
ботинок.
— Ё-мое…
Это не какой-то там пинок по яйцам, нет. Это кастрация.
Конскрипт засадила ногой так, что даже у меня всё заболело.
Чудовище… Рыжее, бессердечное чудовище.
Револьвер грохнулся на пол, жертва хватилась за промежность,
взрываясь фонтаном мата и проклятий. Но конскрипту было мало.
Хватив за шкирку, она рывком бросила мужика к печи. «Морда» был
слишком тяжел для коротышки, но много сил не потребовалось.
Яростные матюки превратились в нечленораздельный визг, когда его
лицо заскворчало на плите. Запах мяса стал почти осязаемым.
— Ты чего творишь?!
— Спасаю вас, сэр.
— Да, но… Блин, не так же!
— А как, сэр?
Её лицо оставалось бесстрастным, но глаза так и сверкали.
Похоже, вопли боли и страданий были для неё сродни музыке.
Чёрт, теперь я понимаю, почему родители учили не обижать
девочек. Этож натуральное самоубийство!
— Эй… — я переключился на мужика подо мной. — Давай, дыши носом,
не кашляй… Вот так, вот молодец. Ну-ка, давай тебя поднимем… Во!
Какой ты у меня крепыш…
— Ты… Я тебе… Нахер… — он отчаянно хрипел. — Такое…
— «Такое» у меня уже есть, а будешь рычать, с тобой
поделюсь.
Мужик упорно продолжал хрипеть угрозы, отказываясь понимать
очевидное. Пришлось помочь пинком под зад и посылом к такой-то
матери. Его приятель оказался смышлёней. Скуля на все лады и
хватаясь за горелое лицо, он на негнущихся ногах устремился
следом.