Альтербеллум - страница 25

Шрифт
Интервал


Я поднял забытый ими револьвер. Народный, трёхзарядный. Прямо как тот, что я у вездехода бросил, но заряженный.

По спине пробежал запоздалый холодок — а ведь мог бы и пальнуть…

— Мда, как-то не так я себе всё представлял.

— Я тоже, сэр. Мне казалось, избегание конфликтов выглядит иначе.

— О, неужели я слышу сарказм? Стоит сломать кому-то член и у тебя сразу чувство юмора появляется?

Поглядев на Белую, я едва не закричал. Веснушчатое лицо искажала неестественная гримаса. Чудовищная и никогда невиданная ранее.

— … Ты всегда улыбаешься, когда людей живьем жаришь?

— А? А-а-а, нет, сэр, нет. Это… Курица, сэр. Очень вкусно. Благодарю, сэр.

Блин, она меня реально пугает!

Но кстати о птичках…

— Парень? Эй, пацан? Ты там живой?

— Живой…

Утирая кровь со лба и красуясь наливающимися синяками, владелец забегаловки сидел на полу.

— Ну, раз живой… — запах горелой человеческой плоти отбивал любую тягу к еде. — Тогда мы пойдём. Как-нибудь в другой раз доедим.

— Погоди… Стой…

Пацан с трудом поднялся и, повторяя чтобы я обождал, скрылся в подсобке. Вскоре он вернулся и водрузил на прилавок горку говяжьей вырезки.

— Маринованное, под заказ… — он говорил сквозь боль и попутно окровавленными пальцами заворачивал мясо в бумагу. — Пахан этих членососов всегда берёт его по утрам сразу на весь день… Платит справно, жаль козлина каких сыскать. Завтра половины заказа не досчитается, но и хер с ним. Забирайте вы. Отмажусь, будто мясники галимое бедрышко продали.

— Это… Это вместо «спасибо»?

— В глотку себе «спасибо» затолкай, жоподёр пархатый… Просто отец всегда учил, что жена тебя удовлетворяет и делает счастливым, то какая разница, чья эта жена? Раз выручил, то забирай. И спички свои уноси. Я в долгу не остаюсь.

— Странный ты пацан… Уже второй за сегодняшний день. Но, думаю гарнизону не помешает пожрать чего вкусного.

Да и мне тоже.

— Ага, похер… — он закончил паковать вырезку. — А теперь уж без обид. Валите отсюда, а то ещё не хватало чтобы подумали, будто я с вами заодно.

Прокашлявшись и сплюнув кровь, он заорал:

— Вон отсюда!!! Чё встали?! Чтобы ноги вашей здесь не было!

Жест понятен — спектакль для прохожих и соседей. Чтобы если гопота вернется, он смог отмазаться, что не при делах. Что всё это конфликт чисто между «голубком» и бандитами.

Конскрипт взялась за мясо и уже почти вышла из-под навеса, но я помедлил.