- Inhibere... – старательно выписывала она, сомневаясь иногда,
какую букву поставить.
На кухне тем временем появился папа с неизменным журнальчиком
под мышкой, а следом за ним и Гоша. Оба потребовали кофе.
"Посмотрим, - злорадно думала Гелька, наливая кипяток в чашку
сонного брата, - как долго ты сможешь вставать в такую рань и
прогуливать последнюю пару?" А потом ей пришло в голову, что первой
не выдержит она сама. Одна надежда, что ночные занятия станут
проводить не каждый день, и она сможет высыпаться.
Отставший от последних событий, папа с увлечением начал
рассказывать свежайшие новости о своём долгоиграющем эксперименте,
полагая, что его чадам это будет интересно. И Гелька, и Гоша, как
краем сознания отметила она, слушали вполуха: речь шла о каких-то
частицах, которые под действием чего-то во что-то превращались.
Свободной частью мозга Ангелина даже успела удивиться, что ей,
почему-то, всё понятно. Но тут в речи папы наступил перерыв, и Гоша
жестом умирающего протянул руку к холодильнику.
- Там не завалялось немного колбаски?
- Нет, - Ангелина отлично знала, что колбаса закончилась.
- Ну, поскреби по сусекам. Может, что отыщется... – умолял
Гоша.
- А сам? – недовольно спросила Гелька: Гоша прервал её
размышления - "к" или "с" писать в слове caedere (на всякий случай
она написала оба варианта, но не могла решить, какой из них
правильный).
- У тебя лучше получается, - нудил брат. Аркадий Петрович,
углубившись в расчёты, не замечал, что пьёт по-очереди из своей и
Гошиной чашки.
Ангелина открыла холодильник – с голодным братом не сладишь, это
давно известно.
- Так, - резюмировала она, - колбасы нет, селёдку надо чистить,
шпроты хочешь?
Она обернулась: Гоша, потянувшись через стол, развернул к себе
её тетрадку и читал заклинания. Гелька ахнула. Бросившись к столу,
она схватила тетрадь и прижала её к груди. Гоша секунду сидел на
месте, словно переваривая увиденное, потом встал и вышел из кухни,
бросив на ходу:
- Собирайся.
- Что? – встрепенулся папа. – Колбаски нету?
- Есть шпроты, - выдавила из себя Ангелина.
С упавшим сердцем отправилась она переодеваться: нужно было
собрать портфель вместо рюкзака – тот не налезал на дублёнку.
Перед самым уходом за ней забежала Янка. Её беззаботная
трескотня, заполнившая дорогу до школы, странно диссонировала с
мрачным настроением парочки Леоновых – как свежевыпавший снег со
вчерашней промозглой серостью. Гелька всю дорогу с подозрением
поглядывала на Гошу: что он успел у неё прочитать, что из этого
смог понять? И успокаивала себя, что брату ни за что не связать
концы с концами и не догадаться, что именно он видел – не такой уж
он знаток латыни. Гоша шёл, сурово глядя вдаль, и на её взгляды не
реагировал, так же как на Янкину болтовню. Возле школьных ворот он
буркнул что-то на прощание и остался стоять, нетерпеливо похлопывая
по ноге папкой, ожидая пока они поднимутся по ступенькам.