Коридор резко взял влево, расширяясь в овальную залу, в центральную стену которой вросли высокие двери. Створки дверей были собраны из кусочков непрозрачного материала, напоминающего стекло. Мастера, делавшие двери, умудрились на створках выложить невероятный рисунок. Кусочки таинственно мерцали всевозможными оттенками синего, и казалось, будто это и не двери, а некое живое существо, стоящее на страже. Когда старик приблизился, мерцание усилилось, меняя цвет. Будто узнав старца и здороваясь с ним, двери засветились оттенками зелёного. Ещё мгновение – створки распахнулись, пропуская его внутрь. Старик рассеянно кивнул, словно приветствовал кого-то, и двери бесшумно сомкнулись за его спиной.
Помещение, в котором он очутился, было плохо освещено и напоминало зал заседаний и большой кабинет одновременно. Стены в стеллажах, заваленных древними книгами и свитками, терялись в тени, и продолжались выходом на большой балкон, прикрытый чем-то вроде блестящего занавеса. Подойдя поближе, можно было увидеть, что «занавес» сделан не из ткани, а из тонких нитей, натянутых от пола до потолка. По этим нитям, неизвестно откуда появляясь и неизвестно куда уходя, беспрерывно сбегали капли серебристой жидкости.
Посередине залы стоял огромный круглый стол, окружённый восьмью креслами, девятое – самое большое – стояло по центру. В середине стола оставалось пространство: в нём кружила светло-розовая дымка, которая сама по себе меняла цвета. Коричневые, бежевые и серебристые оттенки, соединялись и переплетались между собой, а в самом центре располагалась яркая звезда, вокруг которой, каждая по своей орбите, вращались планеты. Очертания планет были отчётливо видны, как и спутники, кружившие вокруг своих хозяек. Было очевидно, что это наша Солнечная система, где планеты были абсолютно схожи с оригиналом. Волшебная картинка дополнялась пролетавшими метеорами и мелькающими кометами. Всё это двигалось само по себе – словно некая сила удерживала планеты на уровне странного стола.
Старик оставил свой посох, прислонив его к стене, и тяжело опустился в центральное кресло. Как только он уселся, кружащие планеты засветились, словно крошечная свеча зажглась у них внутри. Блуждающим взглядом старик обвёл зал, стол и пустые кресла, как вдруг двери напротив него ожили и стали перекатываться золотистыми волнами.