– О чём ты, чадо? – Спросил он, распрямляясь во весь рост, вроде колонны, выросшей не на месте. (Вот бесстыдник! Он ничуточки не смутился, что на глазах у прихожан отжимался от пола). – Объясни…
– А чадо вот о чём. – Пробубнил из душной теплоты медведь.
Он отлепился от арки и притопал к нам, я попутно попытался кой-что ему внушить, позже узнаем, получилось ли.
– Нам нужно, ваше э-э… благородие, то самое…
И пальцами показал. Мы со служителем посмотрели на эти толстые пальцы, пытавшиеся изобразить нечто утончённое.
Не оборачиваясь ко мне, златокудрый красавец с удивлением спросил:
– Он что, в деле?
Услышать от аристократа специфическое выражение – впечатление, способное окрасить жизнь в новые тона. В общем, я сделал свой день.
Я кивнул, и служитель культа, не поворачиваясь, выгнул губы.
– Новые кадры.
Я картинно раскинул руки.
– Разве мы знаем друг друга, ваше благородие.
Он вдруг цепко посмотрел.
– Хочешь сказать, солдат, что не видал Блаженного?
Я выгнул губы.
– А вы, ваше благородие?
Он подумал.
– Видал, а как же. – Протянул он.
Медведь, который, кажется, слегка обиделся нашим интимом, грубо буркнул:
– Ну? Есть у вас…
Служитель кивнул и, обычным человеческим способом переместившись к подставке для свечей, пошарил в центре круга, несколько раз сунув руки в огонь. Возвращаясь, он выглядел озадаченным.
Медведь снова завёлся.
– Вы, уважаемый, с нами шутки не шутите…
Львиноголовый весело отозвался:
– Ни, ни.
– Так вы отдадите?
– Уже отдал. – Игриво сказал он.
Я поднял руку и взглянул за манжет – оттуда высовывалась мятая бумажечка, вроде тех, на которых пишут имена для поминания.
– Блестяще. – Пробормотал я. И мы с отражателем обменялись понимающими взглядами. Медведь осёкся.
– А…
Потом отвернулся, сказав тихо что-то вроде «шуточки…»
Я откланялся, деликатно удерживая винтовку двумя пальцами.
Когда мы покинули гостеприимного вызывателя дождя, медведь не сразу заговорил. Я видел, что он умирает от нетерпения, и решил было его помурыжить, но вспомнил драку в пригороде и передумал. Вот что с волком делают долги.
– Это.
Я протянул ему листок, и он не сразу и с подавленной опаской принял. Повертел.
– Имена…
Он поднял на меня вопросительный взгляд.
– Да. – Ответил я. – И, как ты уже сосчитал, их – немного. Это те, у кого может быть важная вещь. Ты когда-нибудь слышал про Клетку?