Подумать только, ведь и вправду 15—20 лет назад такой формат жизни и работы был доступен очень немногим, а Кирюха умудрялся уже тогда существовать в этом режиме. Многие позавидуют, что и говорить.
Впрочем, не об этом сейчас.
Предпочитаю сразу, без экивоков.
– Кирилл, что ты помнишь о происшествии на Куусинена?
***
Наверное, только теперь Тема по-настоящему понимает, что происходит нечто странное. Все, что было прежде, он мог бы объяснить самому себе с точки зрения рациональной логики, но теперь логика отказывает. Вместе с ней и он сам впадает в ступор.
Несколько секунд он молчит. Молчит, к слову, очень некстати, молчит в тот момент, когда жизнь вокруг опять забурлила и вновь зазвучал дежурный шум заведения посреди обычного дня.
Кажется, окружающие посетители даже не поняли, что произошло. Будто они все отключились на какое-то время, а после пришли в сознание, и духом не чуют, что выпали из реальности на добрую минуту, пока вокруг них творилась какая-то чертовщина.
– А они и не чуют, дружище.
Голос Барта серьезен и сам он предельно сосредоточен.
Усилием воли Тема прекращает таращиться по сторонам и переводит взгляд на Барта. Его мысли все-таки читают?
Кто-то из персонала уже бежит к разбившейся непонятно как двери. Следом несутся их коллеги, уже сориентировавшиеся и сжимающие в руках древки совков и щеток. Еще миг – и они уже подметают, с недоумением выглядывая на улицу. Часть посетителей смотрит туда же, но львиная доля захмелевших гостей уже забыла об инциденте с разбитым стеклом, хохочет и быстро переключается на прежние беседы.
– Теперь у тебя, наверное, появились настоящие вопросы?
Тема не готов спорить. Просто кивает и продолжает смотреть на Барта.
– О’кей, так даже проще, – Барт подносит к губам очередную полную кружку (это третья? Или он уже материализовал из воздуха еще одну? – Тема испытывает некоторую досаду, понимая, что думает сейчас не о том, о чем следовало бы думать по-настоящему).
– Теперь слушай сюда и не перебивай.
Барт делает большой-пребольшой глоток. Выдыхает. Смотрит на Тему и, выдохнув, продолжает:
– Я – твой эмиссар. В этом мире много всякого, а ты уже выписался. Подписал контракт у Чесночихи… или как там ты ее назвал?
– Салтычихи, – машинально шепчет Тема.
– Да, у неё самой. Обратной дороги нет, ты выбрал Путь.