Все это, возможно, смахивает на какой-то дешевый фарс, но Тёме уже так не кажется. Внезапно всё, что говорит его новый знакомый, начинает звучать весьма убедительно и, как ни странно, не особо и страшно.
Словно ты из тех, кто боится летать на самолете, однако билет уже куплен, ты сидишь в салоне, полчаса перед взлетом сходишь с ума от иррационального ужаса, но тут аэробус выруливает на взлетную полосу, быстро разгоняется и ты вдруг чувствуешь, как тебя наполняют новые эмоции – восторг от разгона, ни с чем не сравнимое ощущение отрыва от земли и кипятком обжигающее вены ощущение полета. Точка невозврата пройдена. Тема уже оторвался и взмыл вверх.
Барт, словно читая его мысли, кивает:
– Так и есть. Ты стоишь на грани миров. Теперь я тебе кое-что расскажу… – Барт смотрит на своего спутника, чему-то вдруг мимолетно улыбается и продолжает, – …наконец-то.
– А что сейчас вообще произошло? – невпопад интересуется не до конца отошедший от шока Тема, а Барт, не смутившись тем, что его все-таки перебили, отвечает:
– Обыкновенный фриз.
– Фриз?
– Ты в детстве играл в «замри!»?
– Случалось, но…
– Здесь то же самое. Время остановилось.
– К-как это? Почему?
– Давай я буду говорить по порядку, а ты слушай внимательно, ок?
– Хорошо, я постараюсь.
Барт отодвигает ополовиненную кружку пива и задумчиво морщится, почесывая висок. Потом, словно, что-то согласовав с самим собой, поднимает глаза и начинает спокойный рассказ.
Тема слушает его и постепенно начинает понимать – он жалеет о том, что его новые знакомые оказались не дворовыми гопниками и даже не черными риэлторами.
Законы Мёрфи неумолимы. Все всегда гораздо хуже, чем может показаться сначала.
***
– Кирилл, что ты помнишь о происшествии на Куусинена?
Я ожидал какой угодно реакции, только не этого.
С искренним недоумением Кирилл морщит лоб:
– Андрюха, ты о чем?
Кирилл даже смеется. Своим фирменным добродушным смехом, всегда приходящим нам обоим на помощь в любые моменты возможного недопонимания. Он просто хохочет, и любой собеседник начинает хохотать вместе с ним.
Но сейчас мне не до смеха.
Я мучительно подбираю слова. Не зря же, в концов концов, я послушался Сергея и помчался сломя голову сюда?
– Кирилл, что ты помнишь о начале «нулевых»?
– Андрю, ты же знаешь, – кажется, Кирилл абсолютно уверен, что наши ощущения полностью совпадают, и я не могу сказать, что не согласен с этим. Вернее, обычно не мог бы сказать, но не сейчас.