– Как будто я адрес не знаю, – сказал Тимоха, потянулся, сделал такое движение, будто собирался подняться, но передумал и снова полез в карман за сигаретами.
Вечер тихий, теплый, война где-то далеко, нарядов больше нет, в казарме делать нечего. Ночь осталось убить, и все.
– Да оставь ты его в покое, – произнес Стас и качнул головой.
Пузырь, может, и трус, но ведь свой. А жена солдата – это святое. Если она верно ждет.
– Да не собирался я, просто сказал, не особо подумав. – Тимоха пожал плечами. – А Пузырь погнал. Вот скажи, зачем он меня послал?
– Морду ему набей. А жену не трогай, не надо.
– Да кто ее трогает-то?… Представляю, какой там у него крокодил.
– Закрыли тему! – заявил Стас и качнул головой.
Тимоха хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой. Спорить со Стасом можно, конечно, но переубеждать его совершенно бесполезно.
На вечерний поезд билетов не было. Стас купил на утренний. А ночь где провести? Тимоха вспомнил о каком-то своем друге. К нему они и отправились.
Дверь им открыла красивая девушка. В глазах аквамарин, морская вода с яркой подсветкой до самого дна. Русые волосы с длинными завитками, высокие скулы, изящный носик, насмешливый, весьма капризный изгиб губ.
Она глянула на Стаса, улыбнулась, и на сумрачной лестничной площадке вдруг стало светлей. На Тимоху эта прелестница тоже посмотрела. Однако ему было ясно, что ее взгляд искал, но не находил кого-то другого.
– Привет! – выдавил из себя Тимоха.
Обычно знакомства с женщинами, приветствия давались ему легко, а тут его вдруг заклинило. Хотя это вовсе не удивительно. Стас и сам лишился дара речи. Но ему было проще. Он и не собирался ничего говорить.
– А где Паша? – спросила девушка.
– Так он прибудет следующей лошадью. Через две недели.
Стас удивленно глянул на Тимоху.
«Да, теперь понятно, какой друг у него здесь живет. Все-таки привел он меня к жене Пузыря».
Но возмущения в душе Стаса не было никакого, а удивление усилилось. Пузырь толстый, глаза у него маленькие, щеки пухлые, нос картошкой. Жена у него должна быть такой же страшной.
А на Стаса смотрела восхитительная красавица. Может, это сестра Пузыря? Или речь шла о каком-то другом Паше?
– Да, он звонил, говорил, что через две недели, – сказала женщина.
– А мы его боевые друзья, – заявил Тимоха, широко улыбнулся, расправил плечи и выпятил грудь, усеянную значками так же густо, как небо – звездами.