Хлебнули они лиха на войне. Парням не раз случалось стрелять и убивать. Дело доходило до рукопашных схваток. Но боевые награды обошли их стороной. Представления на медали ушли наверх, но армейская бюрократия оказалась сильнее вооруженных врагов. А медаль «За отвагу» была бы сейчас в самый раз.
– Боевые?…
– Ну а как же. Полгода в Чечне с Пашей были. Разве он про нас не писал?
– Нет.
– Странно. А то я черкнул бы вам письмецо из горящего танка.
Красавица удивленно повела бровью.
– Дорогая Катерина Матвеевна, пишу вам письмо из горящего танка, на груди погибшего товарища, – бодро проговорил Тимоха.
– Это шутка такая?
– Да, вроде того. В танке мы не горели, не довелось. А погибшие товарищи были, – с героическим видом произнес Тимоха и тяжело вздохнул.
– Паша ничего не говорил.
– Вас не хотел расстраивать. Да и скромный он.
– Да, скромный, – согласилась красавица.
– Но мы-то знаем, как он воевал. Столько всего можем рассказать! – с намеком сказал Тимоха.
Он рвался в гости, но хозяйка квартиры держала его на пороге. Это недоразумение нужно было срочно исправлять.
– Паша сам все расскажет, – сказала женщина и мило улыбнулась.
– Да нет…
– Приятно было познакомиться. – Она явно давала понять, что разговор окончен.
– Так мы и не знакомились.
– Ирина.
– Тимоха! Тимофей.
– Очень приятно! Всего вам доброго! – Ирина улыбнулась еще ярче и стала закрывать дверь.
Стас не мог ее за это осуждать. Замужняя женщина не должна впускать в дом холостых мужчин. Хотя бы из опасения стать жертвой злых языков. Соседи могут не так все понять.
– Может, мы тебе помешали? – спросил он.
– Помешали? – Ирина настороженно замерла.
– Ну, может, там у тебя гость? – Тимоха кивнул ей за спину.
– Гость?!
Сначала она возмущенно распахнула глаза, и только затем – дверь.
– Нет у меня никого! – Ирина посторонилась, чтобы дорогие гости могли пройти в дом.
– Как это нет? – с улыбкой спросил Тимоха, переступая порог. – А мы?
Но Стас так и остался стоять. Он в гости не напрашивался. Его совесть была чиста. А раз так, то и не стоит ее пачкать.
Тимоха бросил сумку на пол, присел, чтобы расшнуровать берцы. На хитрой и наглой физиономии ни капли сомнения. Его нельзя было исправить. К нему можно было только привыкнуть. Стас давно это уже понял.
– А ты чего стоишь? – спросила Ирина, с затаенной насмешкой глянув на него.