Гришка, как выяснилось, продрых весь день. И теперь с аппетитом
вгрызался в пышку. А мы приготовились выслушать историю чудесного
воскресения Евлалии Охотниковой.
— Сигналка сработала, но их много было. Били магией смерти. Я
быстро сообразила, что не удержаться нам, на этот раз. В полную
силу билась, Маша с Лизой помогали. Но нападавшие устроили
переполох и схлынули в Гниль. И не успела за ними Грань закрыться,
как нас государевы люди окружили. Мы уже тогда были под
подозрением, после покушения на Костю… Константина Алексеича,
Императора. А тут и доказательства: магией смерти каждый камень в
имении пропитался. Повязали нас с поличным. Суд быстро прошёл, как
заранее готовили. Потом казнь. Но казнить, как магов, через
отсечение головы, не стали. Расстреляли. Я сумела для себя заклятия
приготовить и для Паши. А до людей своих не дотянулась: отдельно
нас держали.
— Па… — я проглотил готовое сорваться имя и закончил, понадеясь,
что заминку спишут на нервы, — папенька жив?
— Жив, Матвейка, — кивнула Евлалия. — Он в Кроховке схоронился.
Разделились мы. Там Гниль подальше. Он же магией смерти не владеет.
Ему под Гранью жить неуютно. А я здесь обосновалась. Переждать
решила, пока волнения не улягутся. После хотела вернуться в
Июневку, в ангаре поселиться, продолжать работать. Потому и Антипу
наказала ждать, пока от меня человек придёт. На тебя, сынок, тоже
надеялась. Но прослышала об аресте твоём. Испугалась, думала,
казнят. Хотела попробовать вытащить, но куда я, против их магов,
одна… Потом услышала, что помиловали тебя. Порадовалась. И тут,
двадцать четвёртого июня, словно кровь во мне остановилась. Почуяла
я, что ты умер…
— Меня по голове сильно ударили, — соврал я. — Был при смерти,
должно быть. Но выжил. Магия справилась.
— Чудные дела… — покачала головой Евлалия, — но радостные. А как
же тебя помиловали-то, Матвей?
— Полюшка догадалась меня зачаровать, — улыбнулся я.
ЛяльСтепанна, нежная, тонкая, но словно стальная внутри, мне
нравилась. Не как женщина мужчине. Как маг магу. Я чуял в ней силу
и любовался. — Прикрыла магию мою. Я до сих пор для всех «нулевой
потенциал».
— Умница моя… — нежно проговорила Евлалия. — Жаль только, что
умерла. Но сына моего спасла. Верных людей я с тобой отправила,
сынок.
— Не всех, маменька. Захар предал. Он ко мне государевых людей
привёл. И какие-то бумаги забрать хотел.