Надеяться на лучшее, не без этого, но…
Ян до белизны сжал кулаки и скрипнул зубами: практически весь
доверенный им флот, все корабли, добирающиеся своим ходом, скорее
всего, уничтожены. Чем бы ни была та срань, в которую они чуть не
влетели на полном ходу, оказаться на пути лишь одного корабля из
всего синхронно ушедшего в прыжок флота она не могла.
Даже в неразрываемом «захвате» звезды экипаж обречённого корабля
не увидел бы таких значений на датчиках до самого конца. Но и на
чёрную дыру произошедшее не слишком-то похоже: они вот так просто
не появляются, и попервой большой опасности не представляют.
Но пропал весь флот, и это – факт. Связи, чтобы хотя бы
попытаться кого-то спасти, в подпространстве не было. И не могло
быть: физические, что б их, ограничения.
Конечно, всегда оставалась вероятность, что «кошмар» приснился
не одному лишь Сергону, но… каков шанс?
Коммодор Хирако в их рядах был единственным уникумом, за которым
прослеживалась такая вот паранормальщина. А кто ещё-то? Одного
мальца они доставили аж с Маррикона, двоих уже взрослых людей,
говорят, чуть ли не на другом конце соседнего сектора откопали,
спеленали и на Каюрри доставили… маловато будет, с какой стороны ни
глянь.
Вот и выходит, что все сгинули, а им по неведомой случайности
помогла обострившаяся интуиция третьего офицера.
А ещё повезло тем, кого умудрённый опытом капитан заставил
«припарковаться» в ангарах линкора, а это шесть вымпелов. Немало,
но двадцать четыре пропавших судна – это всё ещё серьёзный удар.
Даже один корабль для подчинённых коммодора был ценен, потому что
каждый во флоте был друг другу братом. Даже те, кто лишь недавно
вступил в их ряды был удостоен такой чести, заслужив это право в
боях.
И прямо сейчас они разом лишились семидесяти членов семьи как
минимум, а ведь линкор трясло так, что без потерь на борту
наверняка не обойдётся.
Да, многие выживут, но к чему это приведёт?
К добру ли, или к смерти от голода в космической пустоте или
подпространстве, если их выбросило вдалеке от известных точек
входа-выхода?
Зря они торопились и «срезали» где можно и где нельзя, экономя
время на техстоянках и внутрисистемных перелётах.
Так, глядишь, и пронесло бы, если это возмущение – явление
временное…
– Сергон, цел? – Мужчина, лицо которого в алых всполохах
казалось восковым, кивнул. – Ещё тебе кошмар ничего не нашептал,
нет?