Еще в 30-е годы ХХ века В. Гейзенберг пришел к революционному переосмыслению случая как фактора нашей эволюционной жизнедеятельности. При исследовании волн и частиц физики пришли к выводу, что и те и другие могут обладать характеристиками как одних, так и других, в зависимости от случайности их наблюдения. Гейзенберг и Шредингер в рамках квантовой физики подошли к границам применения своей идеи возникновения нашего мироздания и придали случаю научную значимость. Слава Богу, наш мир не машина и не мотор, а все еще непознанная тайна. Известный современный физик Цайлингер, привыкший сложные вещи объяснять каламбурами и афоризмами, как-то сказал: «Физика – это как стакан: тот, кто выпил глоток, становится атеистом, а того, кто выпивает весь стакан, на дне ожидает Бог».
Уже давно произошло разделение того, что принадлежит науке, а что – религии. Над таким разделением посмеивался еще Эйнштейн, этим серьезно занимался и Стивен Хокинг, оставлявший за собой и за человеческим рассудком право на познание «Божественного плана».
Прошло немало лет, и теория Хокинга стала только одной из нескольких, а в космологии уже привыкают к более новому понятию – сосуществованию множества вселенных и галактик. Мало того, сосуществование таких галактик происходит в одном временном пространстве. Сложность представления и абстрактность мышления, применяемая при данной интерпретации нашей Вселенной, уже подводит обывателя к пределу использования доступных всем общих понятий, теряющих свою однозначность по мере нашего внедрения в пробелы науки, все больше уступающим место математическим формулировкам.
Эйнштейн говорил, что применение математики с ее многочисленными уравнениями и неизвестными приносит только кажущуюся пользу. «Математика хороша и прекрасна, но природа водит нас за нос. Впрочем, в этом есть что-то забавное», – добавлял ученый. В 1918 году он пишет в Цюрих своему остроумному партнеру, блестящему математику Веймо: «Можно ли в самом деле обвинить Господа Бога в непоследовательности за то, что он упустил найденную Вами возможность сделать физический мир гармоничным… Но поскольку Господь Бог еще до развития теоретической физики заметил, что Он не может подладиться к суждениям целого света, Он делает то, что ему заблагорассудится».
Г. Гейне как-то сказал: «Оставим небо ангелам и воробьям». То, что мы не можем осознать и понять, оставим религии. Такой ход, очевидно, не вызовет никакого сопротивления со стороны ученых.