– Не печалься парень! – Говорили ему. – Не все еще потеряно. Раз ты по первому разу, то может до суда и не закроют.
– Так суд ведь завтра. – Озадачено, крутил головой Морозов.
– Так, это нам суд и сутки, а тебе будут выбирать меру пресечения, а сам суд, когда еще будет…
– Когда твоя дура жена утром к начальнику прибегала, я сам слышал, как он говорил ей, что тебя три наряда скручивали. Так, ведь!
– Так! – Кивал головой Морозов.
– Ну, вот видишь! Тебе прямая дорога на «химию». Лет на пять.
– А, еще начальник говорил, что ты давно под подозрением. У тебя ведь папаша тунеядец…
– Я от отца отказался!
– От родного отца отказался! Вот это я понимаю! Герой! Одно слово – герой! Не каждый, такое, сможет. Это тебе, на суде зачтется.
– Раз, от отца отказался, то по первой ходке, пять не дадут. Три, от силы.
– Это по какой статье пойдет. Если за сопротивление, то три годочка, а если припишут нападение, то все семь, как минимум….
Доведенный, всеми этими разговорами, до одури, Морозов всю ночь не спал, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Мало того, что он мешал спать, тусуясь, на маленьком пятачке, между парашей и дверью, так он, еще и выкурил единственную пачку сигарет, оставив товарищей по несчастью, без курева.
К утру, он совершенно сдал, и спящих разбудило, уже не шарканье ног, а тонкое заунывное поскуливание. Здоровенный могучий парень горько плакал, скорчившись в уголке, у края нар, горюя о своей загубленной жизни.
Теперь Морозов выглядел солидно и уверенно. Видимо, после того случая, он уже стал опытным сидельцем. Протягивая, Рахметову, руку, он надулся, как озабоченный голубь и высокомерно сказал:
– Здорово! У тебя, какой субботник? У меня – пятый. Тебе сколько дали? Мне пятнадцать.
– У меня – четвертый. А сколько дали, не знаю. Суда еще не было.
– А, чего тебя, до суда, к нам кинули? – Почесал в затылке Румын. – Тебе до суда, надо в другую камеру. И, вообще сегодня же воскресенье, тебя должны были в ГОМе оставить, до утра, а утром в суд, а потом к нам…
– Сам никак не пойму.
– А может там у них дезинфекция, какая?
– Могут в суд и не возить… – Сказал Валерьяныч.
– Не имеют права без суда. – Воскликнул вислогубый очкарик. – У нас – правововое государство.
– Оформят задним числом и все. – Уверенно гнул свою линию Валерьяныч. – Вы на его голову посмотрите! У него за ухом гуля, размером с яйцо Скидельской птицефабрики.