– Из живущих, самый старший по мужской линии у нас – мой отец. Отцовы братья все померли. С происхождением довольно тёмная история. Вроде бы, мой прадед был разорившимся дворянином. И ходили слухи, что фамилия наша была в своё время иная, и довольно известная в Российской Империи. Дворянское же происхождение наше в годы Советской власти скрывалось. Возможно, именно поэтому была изменена фамилия. Или, чтобы – не позорить фамилию. Дело в том, что прадед был женат на приёмной дочери каких-то купцов, за которой приданным дали землю и дом в деревне Тульской губернии, а дед был женат на простой крестьянке. Оба, дед с прадедом, живя стеснённо, крестьянской работой не занимались. Любили охоту. Дед откуда-то хорошо разбирался во всякой технике. Мог починить что угодно… ружьё, часы, мотор любой. Никто больше ничего не знает. От детей всё это скрывалось в своё время.
– А, прежнюю свою фамилию Вы не знаете? – заинтересовался Ковалёв.
– Бабка-покойница говорила – Сумароков. У нас даже фото старинное хранится где-то, подписанное как-то так – «Сумароков такой-то с супругой такой-то». Примерно конца девятнадцатого века. От дядьки покойного досталось. И книжка старая ещё екатерининских времён известного писателя Сумарокова – тоже от дядьки-покойника, до сих пор у отца моего хранится в библиотеке. Бабка моя, покойница, рассказывала, что как-то в бытность в каком-то городе, на улице деда окликнул кто-то: «Александр Дмитриевич… Сумароков!». Но дед, подойдя к этому человеку, что-то тихо ему сказал, а громко произнёс: «Вы обознались».
– Сумароков, Сумароков… Сума-роков …, – в задумчивости перебирал Зварский, – «сума̀ роков» … Ну, сума̀ она и есть сума̀, – мешок, сумка для хранения чего-то. «Роков» … корень «рок» – год, время, возраст, судьба. «Сума̀ годов» – «хранилище годов». Или «сума̀ времён» – хранилище времён. «Сума̀ возрастов» или опять же «годов» – в смысле «множество годов», или – «древний». И, ещё – «сума̀ судьбы или судеб» – «хранилище судьбы или судеб», или – «книга судеб». … Интересно… С большим, может, смыслом! – подняв руку с указательным пальцем кверху, с чувством произнёс Зварский и предложил:
– Давайте на сегодня прервёмся. Надо обдумать.
– Пётр Михайлович, – обратился он ко мне, – вы согласны оказывать нам содействие в решении этой проблемы?