Андрей расстегнул пару пуговиц
рубашки ниже галстука-бабочки, окинул взглядом соседние столы и
продемонстрировал мне полный двойник того серебряного амулета. Судя
по исходящей от него ауре, он находился в активированном состоянии,
по телу пробежала дрожь. Охренеть не встать! Почему же тогда я
сразу его не почувствовал, как тогда у себя в кабинете, когда
впервые открыл чёрный блокнот?
— Рубашка непростая, — сказал словно
прочитав мои мысли Андрей. — Здесь специальная экранирующая защита,
чтобы посторонние не засекли наличие артефакта. Посмотри на вышивку
на воротнике, пара таких же рубашек должны быть и у тебя в
гардеробе. Благодаря этому тебя никто с ним не засёк за полтора
месяца, а ты сделал неплохой рывок в развитии дара, собирался уже
подавать прошение на определение второй ступени.
— Понятно, — кивнул я, хотя на самом
деле осталось ещё достаточно много непонятного. — А про золотой
амулет ты знал?
— Я знал, что он существует, но не
знал, что его тебе собирались вручить, — покачал он головой. Судя
по тоскливому виноватому взгляду было похоже, что сейчас он говорит
правду. — Я бы ни за что не согласился надеть на тебя такую вещь.
До сих пор не понимаю, как ты согласился его использовать. Но ведь
у тебя тогда было такое приподнятое настроение постоянно, ты
кайфовал от своих успехов и всё время хотел ещё больше. Да ты
буквально был одержим! Только это и может объяснить такой
нелогичный для здравомыслящего человека шаг, напялить на себя такую
опасную хрень. Хорошо хоть жив остался.
У меня не было повода ему не верить.
То, что он сейчас рассказал, вполне объясняло все непонятные
моменты. Но больше всего меня удивило, что он сам спокойненько
носит на себе этот экспериментальный амулет и скорее всего начал
это делать до того, как вручил мне такой же. Тогда на повестке дня
встаёт другой вопрос, он тоже подопытный? Или амулет на самом деле
безопасный и зря по этому поводу поднимаем столько шума?
Официант расставлял на столе
салатики и закуски, а я сидел и смотрел на Андрея, размышляя о том,
в каком качестве его теперь дальше воспринимать, как друга или как
врага. На конкретного врага он вроде не тянет, но невозможно
считать его невинным и законопослушным гражданином. По-хорошему, я
должен сдать его властям или передать сведения о его возможной
сопричастности к делу о нелегальном использовании амулетов. Но ведь
получается, что он и сам подопытный, так значит, что он тоже
жертва?