И София прижала к щеке его ладонь.
Лорен вздохнул. Да, пора возвращаться к жизни. Теперь, когда брат
болен, на нем лежит двойная ответственность. Ведь Роберт уже начал
вникать в управление государством и со многим помогал отцу. Теперь
и Лорену стоит. Если, конечно, король позволит.
Удивительно, но боль от потери брата
за время сна стала отголоском, будто прошло очень много времени.
Лорен понимал, что должен скорбеть, только это была тихая скорбь, а
не отчаяние недавней утраты. Он будто стал старше с ночи нападения
светлых.
- Ты странный, братик, - заметила
София. – Сам не свой.
- Это все магия, - мягко ответил
Лорен. – Не беспокойся, мне просто нужно время прийти в себя.
Позови прислугу, я хочу умыться.
София тут же покинула комнату, а
Лорен с легкостью поднялся с постели, словно поспал всего одну
ночь. Он понимал: за полторы недели тело должно стать непослушным.
Но, видимо, магия, которая теперь наполняла его, сделала
невозможное возможным. Пора переходить к усиленным тренировкам и
учиться ею управлять, пока она не испепелила своего обладателя.
Случалось в истории и такое.
Мелькнула у Лорена мысль пойти к
родителям, но он отогнал ее. И потом, не стоило сомневаться: после
всего случившегося отец придет сам.
Он не ошибся: стоило вымыться и
переодеться, как король появился на пороге. Он был в трауре и
выглядел угрюмым. Лорен подумал о своей одежде, никак с понятием
«траур» не вязавшейся. Для него словно прошла целая жизнь, а для
дворца – всего полторы недели.
- Как ты себя чувствуешь, сын? –
спросил король Валентин.
Слышать обращение к нему отца было
непривычно. Обычно родители делали вид, что Лорена в принципе нет
во дворце, а здесь такие перемены! Однако язвить не хотелось.
- Хорошо, - спокойно ответил Лорен. –
Сильнее, чем раньше.
- Рад это слышать. Твоя магия
пробудилась в полную силу, теперь у тебя будет больше практических
тренировок.
Лорен бы предпочел теорию, однако
согласно склонил голову.
- Благодарю за беспокойство, ваше
величество, - холодно проговорил он.
- Послушай, я…
И отец замолчал. Лорен не пытался
догадаться, что именно он хотел сказать. Просто стоял и смотрел на
человека, за внимание которого когда-то отдал бы многое, а сейчас
ему стало все равно. Особенно после слов матери и ее пощечины.
Ничего, им осталось потерпеть четыре года. Темные ведь всегда
погибают на поединке во имя равновесия. А король все-таки
продолжил: