Макар Матвеевич тоже урвал какие-то плюшки, но явно не столько,
сколько хотел. Карликовые козлы по своей задумке всё-таки статусное
домашнее животное. И малое предложение взвинчивает цену на такой же
малый спрос. Так что получается такая вот засада. Есть над чем
поразмыслить и подумать ещё раз про сук, на котором сидишь.
Потому что…
Ну…
Объективно: если такой вот козёл будет жить в каждой второй
квартире, то какой же он нахрен статусный? Ценник упадёт. А в
качестве мяса рогатые питомцы Макарыча ничего не стоят, в них и
жрать-то нечего. Карешку наверняка можно щёлкать, как семечки, на
один укус.
— ЖМИ-ИИИИИ-ИИИИ!!!
Что до меня, то я в шоколаде.
Ну а оно и понятно. Гордей Гордеевич продавливал идею базы
отдыха так рьяно, будто для себя что-то выбивал. Тот ещё чертяка
языкастый. Да и зять главного сингапурца как-никак.
А сошлись мы на том, что с меня помощь в выделении участка, ну и
какие-то глобальные решения по ходу работы.
Строителей сингапурцы найдут сами, материалы закупят сами,
рекламу запустят сами… всё, короче говоря, сами. С меня связи на
верхах, кое-какая юридическая ответственность да честное имя
владельца.
Бабки пополам.
Звучит слишком хорошо, как каноничное нагибалово, но Ирка десять
раз изучила условия договора и никаких подвохов не нашла.
Подписывать я его, правда, пока что не стал. Тут и взвесить всё ещё
разок надо, и цену себе лишний раз набить.
Ладно…
Давай, Василий Иваныч!
— ЖМИ-ИИИИ-ИИИИ! — у Женьки аж глаза кровью налились.
И-и-и-и… есть! Готов!
Можно было бы подумать, что поддался, но хрен там плавал.
Измотал я сумоиста наконец-таки. Сильный-то он сильный, и весом
превосходит, а вот выносливость подвела.
— Ах-ха-ха-ха! — заржал сингапурец, потрясывая рукой. —
Василиванись! Мось! Сильний!
Тут же сзади на меня «напал» Верзилин и давай по плечам хлопать,
мол, молодец.
— Красавчик, сосед! — сказал он. — Так их!
Тут он обвёл взглядом тусовку. Непривыкшие к выпивке сингапурцы
уже порядком захмелели и веселились вовсю. Искренне так, смешливо…
ну прямо дети великовозрастные. Манеры у них были своеобразные, и
этикета как такого они не придерживались, но тут всё понятно.
Верзилин в двух словах объяснил, что аристократии в привычном
для русского человека понимании у них нет и не было.
Так что некоторые их слова и действия, которые можно было бы
принять за панибратство или даже за быдлячество, на деле были
попыткой сойти за «своих пацанов». Подружиться и понравиться.