Ну да ладно. Если что, все капризы будем озвучивать по мере их
поступления и пускай только попробуют не выполнить.
— И гостиница — это только «во-первых», — сказал я, чтобы Стёпка
не расслаблялся. — Во-вторых, никаких больше очных ставок. А
«в-третьих» я придумаю чуть позже… Ы-ы-ы-ыкх! — это я поднатужился
и выдернул из трещины кенгуру. — Вот тебе, кстати, лут. Принимай,
занимайся…
***
В гостинице мы были уже спустя полтора часа.
Правда, сперва нас всех подвергли процедуре дезинфекции: по
одному заводили в специальный закрытый шатёр поменьше основного.
Внутри стояли две душевые кабинки. Первая — настоящая, с водой. А
вот вторая опрыскивала нас мелкодисперсной взвесью какой-то
гадости.
Я старался особо не дышать, но судя по блеску в глазах альтушек
могу догадаться, что доля спирта в гадости всё-таки была.
Грязную одежду мы складывали в специальный бак, а взамен
получали новую. Я довольно толсто намекнул Стёпке, что если с моей
футболкой с концерта «Удавки» что-нибудь случится, то ему придётся
лично воскрешать Жору Жордисова, собирать золотой состав группы и
устраивать новый концерт специально для меня.
Стёпка мотнул головой, а потом тайком от меня, шёпотом, сказал в
рацию что-то типа «отбой с крематорием».
Так вот…
Насчёт новой одежды.
Не знаю, чем руководствовались товарищи учёные, но для меня
подготовили парадный серенький костюм-тройку, а девкам на выбор
поставили в шатре целую вешалку с вечерними платьями. Потому-то,
как мне кажется, сама процедура растянулась по времени раза в два,
а то и больше. Альтушки испытали настоящие муки выбора.
Но в итоге все, как одна, выглядели ослепительно.
Смерть и Дольче будто близняшки в чёрных стразах, Фонвизина — в
зелёном и с вырезом на спине, а Ромашка — в белом. Но особенно было
удивительно увидеть в таком светском амплуа Стеклову.
И ей, блин, шло!
Оказывается, что за мешковатыми солдатскими вещами скрывалась
ладная и фигуристая девушка такой стати, какой аристократки
добиваются, лишь годами привязывая к лопаткам палку и ежедневно
дефилируя со стопкой книг на голове.
Прямо молодая императрица, да простит меня Величество за
крамолу!
Обморочную Шестакову тоже приодели, чтобы не отрывалась от
коллектива. А то мало ли, когда она в себя придёт. Чтоб сразу в
сборе была.
Людей Державина я тут же послал к чёртовой матери и попросил
альтушек самостоятельно поухаживать за подругой.