Дело было в гостиничном номере отеля «Огни Сакраменто». А
разговаривали сейчас, само собой, Шан Чэнь и Чао Чэнь.
К слову, Чао приехал в Российскую Империю под настоящим именем и
фамилией. Да и группа «KIMCHI BOYZ» вовсе не была фейком. До
забитых стадионов по всему миру им было ещё очень далеко, но
локальную известность в Сингапуре они уже приобрели. Снискали ровно
ту популярность, которую можно купить за деньги триады.
Зачем?
Да всё за тем же. Власть и влияние. Пусть восточное общество и
традиционно, на вершине пищевой цепочки в политике и бизнесе
обосновались в основном мужчины.
Но у мужчин всегда есть жёны и дочери, которым легко вскружить
голову поп звезде. В любую крепость можно проникнуть с чёрного
хода. Найдётся тот, кто сам откроет дветь.
До сих пор Чао держали своего рода в резерве. Он не сделал для
клана Сколопендры ничего особо полезного, но если бы вдруг кому-то
из старших понадобилось срочно дотянуться до медийной персоны
Сингапура, то такая возможность была. И одно лишь наличие этой
возможности уже грело душу.
Подкуп, компромат, угроза или старое доброе физическое
устранение — вот зачем Сколопендрам в перспективе нужен был
Чао.
Своего человека полезно иметь везде. А ещё приятней вырастить
такого человека из уличного беспризорника, а не взять со
стороны.
Что до старика Шана, то ни в какой родственной связи с молодым
певцом он, конечно же, не состоял. Просто старший офицер триады из
боевого крыла клана. Как говорится, один из.
И никакого сакрального смысла в его поездке в далёкую холодную
страну не было. Возможно даже, что Лунтоу сделала выбор в его
пользу после сингапурского аналога считалочки: «Эники-беники ели
вареники».
Только не с варениками, само собой, а с дамплингами.
Но как бы там ни было, здесь, на этой операции, по старшинству
Шан занимал пост заместителя Главы Клана, и к делу подходил
максимально ответственно. Так что капризы юного Чао он терпеть не
собирался.
И даже несколько потерялся, столкнувшись с ними. Его бойцы себе
такого не позволяли никогда.
— Мне кажется, тебя давно не били, — сказал Шан.
Это была не угроза. Никаких двойных смыслов, а реальное
сожаление о стечении обстоятельств. В воспитательных целях, старик
Шан разбил не один посох о спины своих учеников за гораздо меньшие
проступки. Ничего личного. Просто информация таким образом
всасывалась куда лучше, да и урок раз за разом оказывался
выученным.