Я вдруг подумал, что уже много
месяцев не ел под крышей обыкновенного жилого дома. Не в землянке,
не в блиндаже, не в окопе или в машине, а вот так, удобно
устроившись на покрытом циновкой полу.
После ужина нас угостили чаем.
Напиток подали в простых глиняных чашках. Тёплый, терпкий аромат
наполнил комнату. Чай был крепким и горячим, его вкус казался
одновременно горьковатым и сладковатым. Мы пили его вприкуску с
сахаром, отламывая небольшие кусочки от общего желтоватого куска,
лежавшего на тарелке, – это Микита Сташкевич вывалил такое
богатство из своего сидора.
За столом воцарилась почти домашняя
тишина. После долгой дороги и простой, но сытной еды это было
лучшим завершением вечера.
Шэнь Ицинь внимательно наблюдал за
нами всё это время. Как только мы отодвинули пустые чашки, он
предложил пройти в комнаты, чтобы отдохнуть. Хозяин мягко указал в
сторону пустующих комнат, а его голос звучал сдержанно, но
заботливо. Похоже, он заметил, насколько вымотанными мы были, и сам
хотел убедиться, что его гости смогут как следует выспаться. Кейдзо
перевёл, что у владельца типографии были три дочери, но они давно
выросли и вышли замуж, а комнаты остались.
Все ушли отдыхать, в большой комнате
остались четверо: Добролюбов, я, Кейдзо и Шэнь Ицинь. Предстояло
понять, есть ли у китайца такая карта, что поможет нам добраться до
сокровищ.