— Дай сюда.
Он отдал мне ветчину и бутылку и снова поднял руки над
головой.
— Бери лошадь и бегом отсюда. Если скажешь хоть кому-то, что
видел нас, то твои дети точно попадут в бродячий театр.
— Кого видел, синьор? Меня здесь и не было!
— Свободен, — я усмехнулся, — папаша.
— Тысяча благодарностей, милостивый синьор! Тысяча
благодарностей!
Маг быстро засеменил к дверям, но на выходе притормозил и
обернулся.
— Милостивый синьор! Я совсем забыл — монсеньор Мартино так и не
заплатил мне положенное. Всего пять золотых скудо и четыре сольдо,
синьор. Не могли бы вы помочь отцу двух невинных детей…
— Так тебя же здесь не было, Бартоломео. Значит, и денег тебе не
положено.
— Это если посмотреть с одной стороны, синьор. А с другой, с
пятью скудо и четырьмя сольдо меня не будет здесь гораздо
отчётливей. Согласитесь, ведь есть разница между “просто не было” и
“точно был в другом месте”.
Я рассмеялся от такой откровенной наглости. Нет, маг не был
трусом. Наоборот, хитрый и расчётливый наёмник, который получит
своё даже в самой сложной ситуации.
— Держи, — я кинул ему по одной шесть монет.
— Секунду, щедрый синьор, я верну вам сдачу.
— Не надо. Выпей на них за моё здоровье. За Энрико Карузо.
Бартоломео Караббо понимающе кивнул и ухмыльнулся.
— Сделаю, синьор Карузо, вы останетесь довольны. Если в будущем
вам понадобятся мои услуги, спросите обо мне в траттории
“Длинноносый Буратто” в Риме.
Он поклонился и ретировался.
— Проще было убить, чем платить деньги, — буркнула Диего,
натягивая сапоги.
— Он рассмешил меня, — я улыбнулся, — пусть живёт.
Я понюхал ветчину, вино в бутылке и решил, что наёмник далеко не
дурак пожрать.
— Кто такой этот Энрико Карузо? — спросила испанка, заканчивая
одеваться.
— Видел долговую расписку на это имя в бумагах кардинала. Ты
готова? Тогда пойдём, нас ждёт Монте-Каво.