До сих пор ни один из них не сознался в убийстве Ляны Мезецкой,
с одной стороны, это давало надежду – вдруг девушка жива, каким-то
чудом выбралась из города, а с другой – заставляло искать правду
снова и снова. Сегодняшний майор Векстрём был по счёту из пятого
десятка пленных, и из второго десятка оккупантов, бесчинствовавших
в Выборге, точное число Травин не помнил, потерял счёт на первой
дюжине. Майор поначалу держался нагло, дерзил и даже смеялся в
лицо, но через полчаса заскулил, чуть ли не зарыдал, и выложил всё.
Всё, кроме того, что действительно интересовало Сергея.
- Сволочи, - Травин стукнул кулаком по столу, выглянул в
окно.
Среди тех, кто ему попадался, невиновных почти не было. Эти
финны словно с цепи сорвались, такие дела творили не только над
красноармейцами – над всеми русскими, кто им попадался, что и в
самых ужасных книгах не прочесть. Кожу сдирали с тела, глаза
выкалывали, ногти выдирали, травили собаками. Поначалу Сергей
просто их бил – опыта у него в этом отношении было немного, зато
силы хватало, но со временем, наслушавшись того, что они сами
творили с пленными, начал поступать так же. Кровь за кровь, зуб за
зуб. Зубы у пленников заканчивались быстро, кровь текла ручьями.
Повстанцы долго не выдерживали, выкладывали всё, что знали – где
стоят батальоны и роты, какие пароли и отзывы, что в планах у
командиров. Всё это Травин отсылал командованию фронта и лично
товарищу Гюллингу, за это его ценили и почти не контролировали.
Помимо пользы от добытых сведений, группа Сергея нагоняла такого
страха, что это врага деморализовало. Он отобрал полтора десятка
таких же безбашенных, беспощадных и готовых на всё, почти каждый
потерял кого-то из близких и шёл мстить. С этими людьми он совершал
вылазки на вражескую территорию, порой углубляясь на полсотни
километров. Финны прозвали Травина «Хийси», злобный леший, чьё
появление означало смерть, за его голову назначили награду –
двадцать тысяч шведских крон. На взвод охотились, но пока что
красноармейцам удавалось ускользать от противника.
Стрелка часов перевалила через полдень, половина бойцов
отсыпалась после ночной вылазки, остальные прохаживались между
строениями. В дверь постучали, внутрь заглянул Карасёв, один из
часовых.
- Горит, - спокойно сказал он. – Пожар, товарищ комвзвода,
потушить не могём, уж очень сильно занялось. Знатно полыхнуло,
етить.