– Вам не надоела эта вечная вражда? Вы даже после смерти
пытаетесь друг друга убить. Хотя понимаете, что бесполезнее занятия
не придумаешь. Вы уже никогда никому ничего не докажете!
– Да как ты смеешь?! – оскалился индеец с пулевым отверстием в
груди и кинулся на меня.
Но Саша преградил ему путь.
– Если не успокоишься, маги просто изгонят тебя, – спокойно
предупредил он, выставив руки в примирительном жесте.
– Это я и хочу предложить, – продолжил я, и призраки, наконец,
повернули головы в мою сторону.
– Что?! – не поверил тот же индеец.
– Вы совсем спятили? – рыкнул один из белокожих, в военном
мундире и фуражке.
– Нет. Это вы спятили. Сидите в реке возле своих трупов и годами
продолжаете войну. Скажите, чего вы на самом деле хотите?
– Убить белых людей, – процедил индеец с длинными волосами,
заплетёнными в косички.
– Убить индейцев, – шикнул переселенец с густыми усами, прямо
как у Тимофея Сергеевича.
– Вы никогда не сможете ни того, ни другого. Подумайте ещё
раз.
– Да как вы смеете с нами так говорить?! – подал голос третий из
переселенцев, точнее третья.
Это была женщина в пышном платье на старинный манер.
– Как? Разве вы никогда не задумывались о своих истинных
желаниях? Разве это война?.. А не спокойствие?
Женщина задумалась и обернулась к реке.
Самый буйный индеец вернулся к своим со словами:
– Сделки не будет!
Акцент у индейцев был ужасный, но это не мешало пониманию.
– Мы будем здесь до утра. Потом у вас больше не будет
возможности обрести мир и покой, – кивнул я и присел обратно к
бревну.
Эх, а рыба уже остыла…
Призраки скрылись обратно в реке, а Саша навис надо мной с
вопросами:
– Почему ты отказался? Тебе ничего не стоило бы уничтожить
ближайшее племя.
– Потому что там не только воины. Но и женщины с детьми. Это
во-первых.
– А во-вторых?
– Я не хочу подвергать своих людей опасности.
– Логично. Но тогда ты упускаешь хорошую возможность.
– Не упускаю, – улыбнулся я.
– Не понял…
– Они вернутся к утру. Вот увидишь.
– Сомневаюсь, давно я не видел столько ненависти между
людьми.
– В этом и суть, – моя рыбина остыла, и я решил подогреть её над
костром. – Посмертие в бесконечной ненависти ни к чему хорошему не
приводит. Им ещё повезло, что не свихнулись.
– В реке было множество таких. Они попросту кидались друг на
друга, но ничего сделать не могли. Эти шестеро оказались самыми
адекватными.