А вот старшеклассникам нужны специализированные предметники
(причем здесь считается, что лучшие учителя — это те, у кого
обучение является дополнительной нагрузкой к работе на производстве
или в науке), там уже так расписание не погоняешь. Кроме того, по
мысли здешнего образовательного начальства, ребенок в
одиннадцать-двенадцать лет вполне способен осознать, что его
родители заняты важным делом на благо всего человечества и не
получить душевную травму от того, что их выходные не всегда
совпадают с его выходными.
Звучит разумно, спору нет. Но...
Семья Урагановых немного необычная. В том смысле, что
женщин-атомщиков намного меньше, чем мужчин, и обычно они замужем
за другими инженерами, физиками или — редко, но тоже бывает —
военными специалистами. А мой отец, как я уже говорил, — модельер
руками, блин. Или пятой точкой. Чем угодно, но не головой. Нет,
правда, лицензию портного высшей категории он получил и ателье
открыл... А толку-то?
До сих пор не понимаю, что мама в нем нашла. Может, он ей
серенады пел в юности? Но в юности-то ладно, каждый может совершить
ошибку. Почему она за последующие пятнадцать лет не развелась с
этим ничтожеством, а наоборот, сына ему родила и даже спонсирует
его провальный бизнес — вот загадка.
И я не от Эдипова комплекса отца очерняю. Нет у меня этой
гадости в глубинах подсознания, уж настолько-то я в состоянии себя
проанализировать. Мама для меня именно мама. Но — родная и любимая.
Мать из своей первой жизни я уже почти не помню, видимо, из-за
отсутствия в наших с ней отношениях особой нежности. Когда я вырос,
мы с ней созванивались на ее и мои дни рождения, причем довольно
формально.
А вот Афина Ураганова своего сына горячо любила и не стеснялась
это показывать. Когда тебя искренне любят и заботятся, нужно быть
полным социопатом, чтобы не отвечать взаимностью. Первые три года
мы с ней вообще не расставались. Я этого не помню, знаю по
рассказам. Но тело отзывается на материнские объятия чувством
удивительного покоя и уюта, которые, наверное, бывают только у
затисканных и заласканных с детства детей. В прошлой жизни у меня
такого точно не было, я бы не забыл.
Потом, в детском саду и начальных классах, мама проводила со
мной каждую свободную минуту: читала мне, пела песни, таскала на
прогулки и даже в короткие поездки к морю, где тепло и тропические
фрукты растут прямо на улицах. А еще хвалила за дело и ругала за
дело... Хотя после того, как полностью вернулась память о прошлой
жизни (а она начала возвращаться ко мне сперва во сне, потом
понемногу, и наконец — шквалом) я особого воспитания не требовал и
хлопот маме не доставлял. Только радовал возросшей разумностью и
постоянным чтением умных книжек.