[1]. Густая невесомость
сенсорной депривации обволокла меня, мягко вытягивая из сознания
тревожные мысли. Я парил в пустоте и желал только одного — чтобы
сеанс никогда не заканчивался. Но тихая музыка вернула меня в
реальность до обидного скоро. Дав самому себе обещание вернуться
завтра, я принял горячий душ, выпил травяной чай и отправился
домой.
Пустая квартира встретила меня
духотой и мерзким кисловатым запахом. Я мысленно выругался. Ну
почему, почему я все время забываю о бытовых мелочах? Такой
несложный пустяк — убрать в холодильник кастрюлю с макаронами,
уходя утром и зная, что не вернешься вечером. Я представил лицо
Киры, увидевшей этот беспредел, и невольно улыбнулся: не забыть бы
завтра позвонить сестре.
Открывать емкость, наверняка ставшую
колыбелью для новой жизни, было страшновато, и я всерьез прикидывал
возможность избавиться от протухшей проблемы вместе с кастрюлей, но
вновь подумал о Кире и уныло побрел выбрасывать содержимое в
унитаз. А после, с отчаянием понимая, что эффект от флоатинга сошел
на нет, вернулся на кухню, поставил кастрюлю под струю воды. И
успел заметить, как яркая красно-оранжевая гусеница скрывается в
стоке. Пытаясь рассмотреть ее, я дернул кастрюлю вверх, и ледяная
вода, отскочившая от круглого борта, брызнула мне на ноги. Черт!
Грохнув кастрюлю обратно в раковину, я закрыл воду и ретировался в
спальню. Пожалуй, мне все же стоит прислушаться к совету сестры и
нанять домработницу.
В кровати я попытался расслабиться,
снова вернуть ту безмятежную легкость, что дарила вода, насыщенная
магниевой солью, но разум уже заполнялся мыслями о работе. Я
прокрутил в голове список дел на текущую неделю, обдумал
предстоящий разговор с клиентом и достал из ящика наушники-капли.
Запустил белый шум и через несколько минут погрузился в сон.
[1] «Флотариум» —
популярная сеть флоатинг-центров. Флоатинг — метод релаксации, при
котором человек находится в специальной капсуле депривации и
полностью изолирован от внешних раздражителей.
16 октября 2028 года
Осокин позвонил через две недели,
назначил встречу в уличном кафе на Пушкинской — людном, оживленном
месте, где всегда собиралось много молодежи. Однако место выбрал
максимально неприметное, в углу, за большой цветочной клумбой с
ярко-розовыми флоксами, откуда прекрасно просматривался вход, а вот
сидящего за столом, наоборот, видно не было. Прибыв на место, я
увидел, что он пришел не один. Рядом с Осокиным сидела женщина —
красивая брюнетка с тяжелыми волнами волос, спускавшихся на плечи.
Она заметно нервничала и напряженно оглядывалась по сторонам. Пока
я пробирался между столиков, успел отметить, что одеты клиенты
практически одинаково — в светлые бежевые водолазки с высоким
горлом и похожего цвета пиджаки. Осокин и в прошлую нашу встречу
был одет точно так же, причем не в похожие вещи, а конкретно в эти.
На горловине его водолазки разошлась пара стежков — едва заметный
глазу изъян, который тем не менее хорошо мне запомнился.