Рабочий стол был весь заполнен значками программ и
документов, и мне потребовалось время, чтобы отыскать среди них
нужную информацию. Ткнув в папку с коротким названием
«Щукин», я увидел видеофайл продолжительностью двадцать четыре
минуты. Нажал кнопку воспроизведения и вздрогнул, увидев на экране
жуткое исхудавшее лицо Носевича. Первые секунды он смотрел в камеру
абсолютно безумным взглядом, потом тихо, прерывисто заговорил:
— Тринадцатое октября две тысячи
двадцать восьмого года. Запись номер восемь.
С момента, как я нашел Щукина,
прошло пятьдесят дней. Мое состояние ухудшается. Провалы в памяти
становятся все чаще, я не могу спать, не могу есть. Стоит мне хоть
на секунду ослабить контроль, я прихожу в себя уже в другом месте и
не могу вспомнить, как оказался там. Не помню, что делал, с кем
разговаривал, о чем думал. Я постоянно боюсь. Того, что может
произойти, пока меня нет, того, что они могут заставить меня
сделать…
Запись оборвалась. Почему она такая
короткая? Я посмотрел на строку просмотра и увидел красный кружочек
в правом углу экрана. Некто, возможно сам Носевич, просмотрел ее до
конца, поставив на паузу на последних минутах. Я отмотал файл к
началу и снова нажал на пуск.
Изображение было нечетким, и, судя по
ракурсу видео, Носевич вел сьемку скрытой камерой, вмонтированной в
пуговицу на его пиджаке. И все же я без труда узнал сидящих
напротив него людей: Осокин и Маргарита. Они сосредоточенно слушали
моего приятеля, чей голос звучал уверенно и спокойно:
— Следующий факт еще интереснее:
Иван Щукин утверждает, что не помнит ничего до момента, как очнулся
рядом с обрушившимся зданием института и полицейские обвинили его в
подрыве. По его словам, последнее воспоминание связано с Курским
вокзалом, где он попрошайничал с двумя собутыльниками. Точной даты
он, разумеется, назвать не смог, но, сопоставив его обрывочные
воспоминания до инцидента, мне удалось установить временной период
с двадцать восьмого по тридцатое ноября. Я запросил видео с
вокзала, отсмотрел больше двухсот часов записей, и мне удалось
найти его. Смотрите, вот он — ваш клиент.
На мониторе появилась рука Носевича,
протягивающая Осокину телефон. Тот аккуратно взял его и впился
взглядом в экран. Слава продолжил говорить:
— Данные из полицейского участка
также определяют статус Щукина как лица без определенного места
жительства. Он пил, употреблял снюс, бродяжничал. Взгляните на
время записи: четырнадцать тридцать шесть. Щукин несколько раз
пытается подняться, но падает и остается лежать на земле. Очевидно,
что сил у него нет. Он истощен и находится в состоянии сильного
алкогольного опьянения. Но посмотрите, что происходит
дальше.