Такие метаморфозы наводили на определенные мысли. В глубине души
я был малость рад такому исходу, но меня пугала будущая цена за
такое спокойствие. Ведь момент расплаты рано или поздно настанет.
Как ни странно, но главенствующая колонна вновь вернулась к своему
прежнему состоянию. Не имелось и намёка на Пустоту. В какой-то мере
с её появлением стало легче жить. Складывалось впечатление, что
внутри нечто пришло к хрупкому балансу. Безразличная и бесстрастная
Пустота словно сравнялась с яростным и гневливым Неистовством.
«Скорее всего, так и есть, – задумчиво
подтвердила Руна, подслушивая мои мысли. – Никогда не
думала, что так скажу, но… Нет худа без добра».
Возможно, ты и права, но цена, малышка! Мы не знаем цену
такого «добра». Да и с добрыми делами я зарёкся. Не выходит,
как-то…
Был ли это новый виток моей эволюции я не знал, да и не понимал,
но честно признаться я никогда не испытывал такого облегчения и
умиротворения. Причем такое моё состояние отразилось и на Рамасе.
Скорее всего, парни, да и сам тифлинг настолько привыкли к заскокам
пилигрима, что спокойный Ранкар казался им подозрительным.
Правда, характер мой остался всё таким же склочным и
непостоянным.
– Со мной всё в порядке. Хватит таращиться и лучше не зли меня,
– пригрозил я тому кулаком, когда взгляды Рама стало невозможно
терпеть. – Возникли кое-какие изменения, и я к ним привыкаю.
В ответ тот лишь расплылся в какой-то страной усмешке.
– Прекращай скалиться иначе я оторву твой любопытный петушиный
клюв.
Улыбка парня стала шире и тот тихо рассмеялся себе под нос.
– Прости-прости, – поднял тот руки, полностью капитулируя. –
Непривычно видеть тебя таким. За целый день ты еще никого не
послал, никому не пригрозил увечьем и даже не огрызнулся. Тебя как
подменили. Это… малость пугает, знаешь ли.
– Поверь на слово, я не менее озадачен, чем ты, – на миг
пришлось осечься и бросить равнодушный взор на Хтара, который
неуловимо прислушивался к нашей беседе. – Если ты не перестанешь
греть уши, старый хрыч, то я тебе их отрежу.
– Прошу простить, уважаемый Ваерс, – повинился тотчас старик,
хитро прищурившись. – Не удержался.
– Ваерс, старикан, – закатил я раздраженно глаза. – Просто
Ваерс!
– Кстати, Грамар, – вдруг взял слово Рамас. – Когда ты хотел
обратить меня в раба что-то там говорил о моём папаше?