Времена сновидений. Книга 1. Реальность и сознание за границами яви - страница 6

– Так как же тогда быть?

– Никак. Просто быть – и всё, не желая ничего получить за свои старания в освоении той или иной практики. В этом и есть Путь, в этом Дао. К сожалению, в европейских языках отсутствует соответствующее слово, характеризующее это состояние. В этом заключается самая большая проблема обучающего процесса: все хотят что-то иметь после занятий, ждут этого нечто, а потом начинают это нечто придумывать, самообманываются или разочаровываются. К сожалению, по этой причине у большинства осознанность во сне пропадает через какое-то время. Осознанность – штука тонкая; стоит только включиться в какой-либо процесс, отождествиться с чем-нибудь – и она сразу улетучится и наяву, и во сне. Поэтому мой курс и называется «Как не спать наяву и быть осознанным во сне». Обычное состояние – спать наяву, а сон считать явью, какие бы нелепости в нем ни происходили. Потом наутро просыпаешься и думаешь: как же я мог не понять, что это сон? А очень просто, ведь все условно и мозг не различает этих состояний. На самом деле нет четкого различия между тем и другим, есть лишь закрепленная в культуре модель.

Рабочий момент: бабалаво Ирете Нтелу-они-Шанго (справа) объясняет О. Диксону значение «волшебных» снадобий. Сантерианский темпл «Коле Мóча». Фото Ш. Ховенмей. Гавана, Куба, 2012 г.

– Во всех культурах она одинаковая?

– Нет, каждый народ устанавливает свою границу между реальным и ирреальным, между тем, что может быть, и тем, чего быть не может. Одни кормят мертвых яйцами и хлебом, другие совершают обряды жертвоприношения и считают это рациональным и естественным. Я много езжу по миру, бываю в очень труднодоступных местах. Везде я изучаю именно эти вопросы, пытаюсь понять даже то, что очень трудно укладывается в голове. Например, на Кубе в религии Сантерия народа лукуми-йоруба обряды очень кровавые. Помню то чувство, когда я впервые зашел – в Старой Гаване дело было – в сантерианский темпл (храм) «Дракон» и увидел подвешенных к потолку животных, которых оставили умирать собственной смертью несколько дней назад. И здесь главное – не приходить со своим, не порицать то, чего пока не понимаешь. Этот народ хранит множество тайн; например, у них я научился работе в состоянии сонного паралича, когда уже проснулся, но видишь духов в своей комнате, которые могут оседлать тебя или даже придушить немного, как я уже рассказывал. Некоторые монгольские шаманы умеют входить в пространство эпилепсии, сохраняя осознанность во время припадка и память о том, что в нем происходило; тувинцы развили искусство горлового пения до уровня совершенства; чукчи, коряки, нганасаны, ненцы до недавних пор владели техниками «шаманства во сне» – ключом к пониманию онейроидных состояний сознания, как я считаю. Ведь клиническое описание онейроидного синдрома весьма близко как к шаманскому опыту, так и к «обмираниям» святых, когда они видели ад и рай, ангелов и демонов. Я бы вообще предложил называть осознанные сновидения «онейроидным состоянием сознания», но это бы увело понимание в сферу психиатрии. Очень интересные практики работы в этом состоянии сохранились, например, у эскимосов Гренландии, а амазонские целители-