Преступника сами эльфы хотели достойно покарать. Повесить
попросту. Но Изабелла, которая способность хладнокровно думать не
теряет ни в какой ситуации, приняла решение его помиловать. Незачем
нам становиться причиной смерти знатного эльфа, пояснила она мне
свой поступок. Повод к его казне забудется потом, а то, что
состоялась она в Юме, помнить будут долго.
В итоге наказали урода по-другому. Вымазали в дегте, изваляли в
перьях, посадили на осла задом наперед и так отпустили из лагеря.
Потом другие эльфы его развяжут, а сам он где-нибудь в ручье
отмоется. Но опозоренным останется навсегда, хотя и живым.
А теперь про то, что меня в Эли смущает.
Ее отношение ко мне. Стоит мне появиться в поле ее зрения, как
она от меня глаз не отводит. Даже вот сейчас – нет-нет, да повернет
голову в мою сторону. Но не со злостью смотрит, не с вожделением. А
с какой-то такой тоской, что я каждый раз себя в чем-то жутко
виноватым чувствовать начинаю.
Хотя и нет за мной никакой вины перед ней. Сама она все сделал –
и на дуэль меня вызвала, и перстень свой на кон поставила, и потом
чуть не силой меня ко всякому разному склоняла, и с кинжалом ночью
заявилась. А я, как раз, вел себя крайне благородно – на дуэли не
только не убил, но даже серьезно не ранил, потом от дроу спас, в
дальнейшем своей властью над ней не воспользовался с определенными
целями, пообещал вернуть перстень, как только мы Юмиле захватим. И
сейчас. Позволил ей остаться у нас, сыта, обута, одета, вон – со
своим мечом на почетном месте телохранительницы моей невесты
шествует. А могла бы, между прочим, сейчас по лесам скитаться или
уже давно у какого-нибудь аристократа на цепи в его замке сидеть и
с ужасом каждую очередную ночь ждать.
Что ей еще от меня надо?
Сегодня Элениэль охраняла свою госпожу при въезде в Юмиле, потом
стояла у нее за спиной на помосте на центральной площади во время
обращения герцога Ричарда к своим подданным и уже совсем поздно
вечером присутствовала на торжественном ужине в герцогском замке.
Конечно, не в качестве гостьи и уж тем более – почетной.
Телохранительница. Не более того. Но сидела рядом с принцессой
Турвальда. Отпивала первой из ее бокала, пробовала подаваемую той
еду. Смысла в этом особого не было, яд мог бы быть и замедленного
действия. Госпожа это прекрасно понимала, но решила, что такая
нарочитая предосторожность еще раз подчеркнет ее высокий статус
нареченной невесты герцога.