Эти клятвы ложатся даже под принуждением. А всё из-за отката,
который возвращается «хозяину», если клянущийся под чарами или
зельями. Другой на месте Дамблдора уже бы корчился в агонии, а этот
даже не дрогнул — весь откат ушёл на алтарь Хогвартса.
Право сильного, как оно есть...
Ну да, это же не рабская клятва, накладывающая на обоих членов
обязательства. Одно радует, хоть отслеживать и поминутно
контролировать меня старик не сможет. Легче выполнить
задуманное.
Альбус отсылает меня с домовиком в отдельные апартаменты. Я
отключаюсь ещё в ванне. Горячая вода приятно касается кожи,
аккуратные лапки домовика оттирают накопившуюся грязь…
— Хорошо… — Последняя мысль перед первым за последнюю неделю
полноценным сном…
Открыл глаза я через сутки, почувствовав приближение
постороннего. Интуиция не подвела — в двери спальни входил Альбус
Дамблдор собственной персоной. От багровой с голубым мантии тут же
зарябило в глазах.
— Мальчик мой, тебе необходимо прийти в себя. Отдыхай,
поправляйся, я оставил тебе лечебные зелья. Домовушка Дилли
приставлена к тебе. Она выполнит любую твою просьбу. В пределах
разумного, само собой. — Директор улыбнулся и сверкнул голубыми
глазами. Я, не произнеся ни слова, кивнул. На большее сил не
хватило. — С твоего позволения, я оставлю тебя. Выздоравливай,
Северус.
Он ещё раз светло улыбнулся мне и вышел из комнаты.
— Дилли, — прохрипел я, — какие зелья есть в моём
распоряжении?
— Укрепляющее, бодрящее, восстанавливающее, костерост,
кроветворное, обезболивающее и рябиновый отвар, мистер Снейп, сэр,
— пропищала домовушка.
Я прикрыл глаза, не позволяя радости выплеснуться наружу. Всё
шло так, как я и рассчитывал. Дамблдор, естественно, знал, что
смесь костероста и обезболивающего — сильный яд, но он и
предположить не мог, что я им воспользуюсь.
— Тащи все, — прохрипел я домовушке.
Через секунду на моём одеяле выстроились в ряд восемь
хрустальных флакончиков. Чтобы отвести возможные подозрения,
сначала выпил укрепляющее. Потом, когда эльфийка отвернулась,
костерост. Последним шло обезболивающее.
Я проваливался всё глубже в темноту, старательно удерживая тело
от судорог. Боль всё разрасталась внутри меня, заполняя сначала
грудь, потом конечности и, наконец, голову. Не удержавшись,
дёрнулся и тут же услышал истошный визг домовушки.