Я бегу, подняв руки, вдоль ревущих трибун! Но разве далеко убежишь? Здоровяк Миша Пудов с ходу припечатывает меня к борту и лупит по каске! Следом врезаются Дремлюга и Саня Буйлов. И тоже по каске… наотмашь… от радости … Звенит в ушах… Пытаюсь вздохнуть, но тут же вздрагиваю – это чей-то дружеский кулак достаёт до моей шеи…
Все наши уже здесь, вся скамейка – Батыр Молдобаев, Квадратов, Чугунов… Поздравляют… Сегодня уже в третий раз… И всё по голове… Спасибо, ребята… В команде у нас двадцать два крепыша… Спасибо… Трещит каска… Спасибо… Я больше люблю быть ассистентом… дирижёром атак… Спасибо… И ты, брат?!
Счёт 5:5 и семь секунд до сирены. Вбрасывание.
Хоп! Шайбу влево! Вправо! И… подальше, подальше от их ворот! Ну её, эту славу!
Здоровяк Миша Пудов с ходу лупит меня по каске! Следом врезаются остальные… За что?… Какой гол?! От конька защитника?… Его и бейте… тьфу, поздравляйте!… Я не хотел!
Спасибо, ребята… Спасибо… Спаси…
В гамаках
Вершина лета, отпуск, юг.
Паша Пичурин и Миша Булкин, плотно поужинав, разлеглись в гамаках.
– Хорошо-то как, Миша, – пропел Пичурин, почёсывая живот.
– Угу, – отозвался Булкин и отпил из плоской фляги.
– Я, Мишечка, раньше парусом занимался. Бывало, вымокнешь как старая медуза. Да ещё на крутой волне страху натерпишься.
– Парус – это для отпетых, – сказал Булкин. – А я по молодости велосипед крутил. Потом Надя сказала: или я, или велосипед.
– Надька лучше, – рассудил Пичурин. Булкин улыбнулся.
– Она в больнице работала. А я с этим велосипедом в гипсе лежал.
– Тоже опасный спорт, – вздохнул Пичурин.
– А городки? – Булкин ещё раз глотнул из фляги. – Чуть зазевался – и по ногам палкой!
– По ногам или по зубам, – согласился Пичурин. – Мой сосед даже в шахматном клубе схлопотал доской по лысине.
– Доской?! – восхитился Булкин.
– Шахматной доской. Вернее, шахматным столиком… Зато он играть лучше стал. Но без каски играть теперь не садится.
– Поумнел, значит. – Булкин протянул Пичурину флягу. – На, глотни.
– Хватит лакать, – зевнул тот. – Оставь на утро.
– У нас там ещё полканистры, – успокоил его Булкин, но флягу с водой убрал.
Потом выскреб из бороды сосульку и швырнул её вниз. И пока она летела к далёкому леднику, друзья разложили на животах под свитерами сырые носки на просушку и заснули крепким сном счастливых людей.