Увлеченная этим занятием, я не замечаю, как Демидов оказывается у меня за спиной.
Он подается вперед и придавливает мои бедра к выступающему участку столешницы, в то время как его пальцы за два нажатия справляются с включением варочной поверхности.
— Сделай милость, отойди. Это не входит в наш сегодняшний договор, — рычу пока не слишком громко.
— Так тебе надо заплатить, крольчонок? Только озвучь сумму, я с удовольствием куплю у тебя эту ночь.
Зарывшись носом в мои распущенные волосы, которые я забыла собрать, Алекс не видит, как я оборачиваю ладонь вокруг рукоятки большого ножа.
Я позволяю его губам скользить по своей шее, даже делаю вид, что мне это нравится, потому что так нужно для осуществления моего маленького плана. Когда Демидов теряет бдительность, я пользуюсь его замешательством и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, приставляю острый кончик ножа к его паху.
— Леська, — ухмыляется этот нахал, подушечками пальцев поглаживая мое бедро. — Ты ведь не сделаешь этого, даже если я продолжу.
Усиливаю нажим, и Алекс слегка морщится. На нем джинсы из грубой ткани, и это пока скрашивает всю полноту ощущений. Да и я не настолько злобная, чтобы давить в полную силу.
— Ладно, крольчонок, я понял. Больше отвлекать от готовки не буду, — он по-прежнему улыбается.
— И вообще не будешь ко мне приближаться.
— Этого не могу обещать.
— Ты не в том положении, чтобы отшучиваться, — произношу я со всей серьезностью.
— Да что ты говоришь?
Я на мгновение, всего на несколько коротких секунд, теряюсь от провокации в его взгляде, и Демидов ловко обезоруживает меня. Он отбрасывает нож ближе к раковине, а меня хватает за талию, больно впившись в нее пальцами, и сажает на столешницу, тут же оказавшись между моих раздвинутых ног.
— Что теперь скажешь, малышка?
Сверху висит шкаф, поэтому я даже отодвинуться не могу. Именно так выглядит западня.
Голова кружится, когда я вдыхаю немного резковатый запах мужской туалетной воды. Ладонь Демидова забирается под мой свитер на спине, и эти прикосновения чувствуются так, будто мне на кожу льют кипяток.
Я вскидываю ладони, чтобы уже, наверное, в тысячный раз оттолкнуть нахала, но тут же замечаю, как мои пальцы живут какой-то своей жизнью. Приходится сжать кулаки, чтобы эта предательская дрожь не выдала моего истинного состояния.