Но Алекс, кажется, и без того знает, как именно действует на меня. Из мыслей до сих пор не ушел тот урок плавания, который в итоге вылился в мой первый оргазм, полученный с мужчиной. Пусть даже и таким способом. Одними лишь пальцами.
— Лесь, тебе ведь нравится все, что я с тобой делаю. Открой секрет, почему ты продолжаешь бегать от меня на всех порах? У меня создается впечатление, будто ты вбила себе в голову, что я болею чумой, и теперь изо всех сил стараешься держаться подальше, — он проводит кончиком носа по моей щеке, шершавые подушечки все еще выписывают какие-то узоры на моей коже.
Только теперь они ближе к лопаткам. И к застежке белья.
Алекс гипнотизирует меня своими черными глазами, пока я не нахожу себе места.
— Крольчонок, не молчи, — он наматывает на палец завитки моих волос. — Отвлеки меня чем-нибудь. Иначе я и правда снова сорвусь.
— Так отойди от меня, — хриплю через силу, ерзаю на самом краешке столешницы.
— Ты думаешь, это настолько просто?
Кажется, через несколько секунд я превращусь в разваренную макаронину. Никто и никогда так на меня не действовал.
Никто и никогда…
— Ужин… — выдаю после продолжительной паузы. — Я готовлю ужин, а ты мне мешаешь.
— Даже из твоих рук ужин не настолько соблазнителен, чтобы я променял его на тебя. Леся, Леся… — тянет он мое имя. — Самая загадочная девочка в моей жизни.
— Единственная девочка в твоей жизни, которая тебе не дает. Успокойся уже, Демидов, не для тебя мама ягодку растила, — брякаю первое, что приходит в голову, и сама же хихикаю от абсурдности фразы.
Алекс тоже оценивает ее легкой улыбкой. Отталкивается кулаками от столешницы, вздыхает так шумно, будто ему действительно невероятно сложно дается это движение, и обреченно падает на отодвинутый стул, запрокинув голову и закрыв глаза.
Карбонара удается мне процентов на пятьдесят. Я отвлекаюсь на разглядывание городских видов из окна на кухне и упускаю момент, когда нижний слой спагетти подгорает на сковородке.
Замерев на своем месте, я с замиранием сердца в грудной клетке наблюдаю за тем, как Алекс снимает пробу. Буквально на пару секунд его лицо принимает очень странное выражение, но он сразу берет себя в руки, а заодно и ворует у меня из-под носа предназначенную моему урчащему желудку порцию.
— Прости, Злючка, иначе я не наемся. А ты себе яичницу можешь сделать, хотела же.