До начала вечера оставалось около получаса. Постепенно собирался народ – в основном, девушки-студентки, но потом Алексей заметил нескольких парней. Пришла молодая женщина – как он понял по разговору, новенькая преподавательница, которая стремилась везде набираться опыта, и ещё парочка взрослых – судя по всему, родителей кого-то из участников.
Мария Ивановна всех встречала очень радушно. Большинство собравшихся знали друг друга, новеньких пожилая руководительница знакомила между собой. Поскольку к новеньким относился и Алексей, его тоже постигла участь знакомства со всеми, и он прошел это испытание вполне героически. Наконец гости собрались, и вечер начался.
Мария Ивановна торжественно преподнесла Алексею программку мероприятия, из которой он узнал, что оно заключается в чтении стихов со сцены (той самой, которая «полкомнаты»), причём вперемешку: собственных (студенческих) и классической поэзии. «Странное сочетание», – подумал Алексей. После чтений планировалось чаепитие с великосветским обсуждением того, что было прочитано со сцены, а также литературная дискуссия на любую тему, какая придёт в чью-либо вдохновлённую этим «искусством» голову. Алексей с некоторым опасением думал о том, что будет представлять собой «творческая часть», но решил, что уж пирогов-то он во всяком случае дождётся.
Наконец Мария Ивановна вышла перед рассевшимися за столами гостями и предложила начать вечер. Алексей включил камеру и, мысленно вздохнув, приготовился слушать.
Первая девушка читала «Я вас люблю…» Пушкина. Читала, в общем, неплохо, довольно прочувствованно, но… Зачем девушке читать мужские стихи? Неужели женских не нашлось? Чем ей хоть Ахматова с Цветаевой не угодили? Алексей не нашёл ответа на свой вопрос.
Девушке зааплодировали. Вторая, словно решив подуспокоить Алексея, читала как раз стихотворение Ахматовой. Но зато (нет в мире совершенства!) читала абсолютно бездарно: с подвываниями и вычурными жестами.
Ей аплодировали не меньше, а может, даже и больше, чем первой.
Стоя за объективом камеры, Алексей понял, что его репортаж будет провальным, если только он не приложит титанические усилия и не сделает из этого г… грандиозного мероприятия конфетку.
Согласно программке, выступающих было тринадцать, и Алексей не знал, радоваться этому (а вдруг всё-таки нарисуется на сцене хоть что-то достойное?) или расстраиваться (надежда на это была слабой, а вытерпеть придётся все выступления до конца). Несчастный журналист встрепенулся, когда услышал стихотворение Есенина в исполнении чуть ли не единственного на этом вечере парня.