Первым, словно предводитель этой
маленькой команды, вышагивал никогда не унывающий дед Маркей, лихо
сдвинув на затылок свой картуз с лопнувшим козырьком, тоже
повидавший немцев еще в Первую мировую. За плечами у старика
болталась его любимая «бердана», с которой он, похоже, никогда не
расставался. Даже ложась спать, пристраивал её рядом.
А вот шагающие за ним следом товарищи
партизанские командиры – Суровый и политрук, шли уже не так бодро и
весело, как дед Маркей, которому, по всей видимости, и сам чёрт не
брат. Товарищи командиры нервно оглядывались по сторонам, временами
спотыкаясь и стараясь всеми силами разглядеть хоть что-нибудь
узнаваемое из сгинувшей навсегда Тарасовки.
Но леший постарался на славу,
уничтожив даже мельчайшие детали человеческого вмешательства в
природу. Я видел, как партизаны узнавали рельеф местности, но
выросшие за одно утро древесные исполины начисто сбивали их с
толку, видел, как полыхают недоумением и растерянностью их
ауры.
Лишь дед Маркей оставался невозмутим,
как снаружи, так и внутри. Похоже, что в его жизни встречались и
куда более мощные потрясения. Либо его психика настолько
закалилась, что уже могла спокойно воспринимать и настоящие
чудеса.
Наконец вся честная компания выбралась
на окраину развороченного танками поля, оставшегося неизменным. Вот
тут-то и пришло настоящее узнавание. Позабыв про «режим
секретности» и всего такого прочего, товарищ Суровый и товарищ
Политрук разразились громкими возгласами, которые на телевидении
моего мира обычно демонстративно запикивали.
Они едва не крутились волчком,
оборачиваясь то к полю, которое прекрасно помнили, а затем к лесу,
расположение которого не укладывалось в их головах. И так до
бесконечности, о чём-то споря и активно жестикулируя руками. Я же
продолжал тихонько сидеть под березкой и ни во что не вмешиваться.
Пусть они немного спустят пары, а там уж мы и поговорим.
Первым меня, естественно, заметил дед
Маркей, который тоже не вмешивался в спор отцов-командиров, а
спокойно покуривал себе папироску-самокрутку. Зрение, конечно, было
у старика феноменальное. Но этому факту я уже успел удивиться еще в
первую нашу встречу. Лучший снайпер из тех, кого мне довелось
встречать в своей «двойной» жизни! Да еще в таком-то
возрасте!
Оставив за спиной начальство, ушлый
старикан двинулся прямиком ко мне, улыбаясь во все «тридцать два»
(или, сколько их там у него осталось?). Приветно махнув рукой ему
рукой, я внутренне приготовился к весьма теплой встрече, миллиону
вопросов, на которые мне придётся выдать хоть какой-то
ответ.