Показательно, например, что А.Я. Вышинский, при всей неоднозначности этой фигуры в российской правовой истории, в 1937 г., на пике борьбы с «вредителями» от юриспруденции, отмечал: «В арсенале борьбы и побед трудящихся нашей великой родины одно из почетных мест принадлежит советскому праву. …Понятно поэтому, какое громадное значение имеет овладение марксистско-ленинской теорией права для практических работников, призванных осуществлять стоящие перед советским государством задачи. Понятно также, какое значение имеет теоретическая разработка как общих, так и специальных проблем советского права. Между тем, едва ли найдется другой участок теоретического фронта, столь отсталый и засоренный всяким лжемарксистским, антинаучным гнильем и хламом, как область правовых наук»[68]. Он утверждал: «На этом участке долгое время орудовал разоблаченный ныне двурушник Пашуканис. …Отступая под огнем критики с одной ступеньки на другую, они в различных формах проповедывали антипартийные, вредительские «теории» отмирания государства и права. Разоружить рабочий класс перед лицом его врагов, подорвать государственную мощь социализма – такова была цель этих попыток. Учащейся молодежи, растущим кадрам внушалось нигилистическое отношение к советскому праву»[69].
Таков исторический фон, на котором происходило окончательное вытеснение философии права теорией государства и права. Понятно, что в таких условиях развивать первую было практически невозможно, особенно учитывая, что критиковались ученые именно за то, что «перепевали на советский лад буржуазные теории психологистов, нормативистов, всех этих Петражицких, Кнаппов, Дюги, Карнеров и пр. и т. п.»[70].
4. Актуализация дискуссий о соотношении философии права и общей теории права.
Необходимо учитывать, в каких исторических условиях велись дискуссии о перспективах развития права в Советском государстве на его начальных этапах – фактически в арьергарде трех революций и трех войн (считая Русско-японскую и Гражданскую). Вплоть до победы в Великой Отечественной войне и последовавшего за этим периода относительной стабильности, купленной великой кровью, и отечественная правовая наука вынуждена была разделить судьбу всей страны, в величайшем напряжении искавшей новые горизонты развития на обломках Империи.