Двухмоторные коммерческие авиалайнеры способны продолжать полет
даже если отказывает один двигатель. Однако никакой самолет не
способен лететь на одном крыле. Лайнер "Туркиш Эйрлайнс" не могло
спасти даже чудо. Боинг наклонился носом к земле и вошел в
смертельную спираль...
В то время как поврежденный самолет, словно пронзающее
антрацитовую вату боевое копье, устремился вниз, через затянутое
плотными черными тучами ночное небо, два очнувшихся члена экипажа
судорожно из последних сил пытались укротить свою небесную
колесницу с помощью рычагов управления.
Не зная всех масштабов катастрофы они тем не менее хорошо
понимали, что их жизнь висит на волоске. Отчаянно пытаясь подчинить
себе непослушный самолет командир корабля, смуглый золотозубый
турок с пышными усами пробормотал:
- О, Аллах!
Он не верил своим глазам, тупо уставившись на высотомер, стрелка
которого с бешеной скоростью приближалась к нулю.
Ни самая совершенная авиационная электроника, ни бортовые
компьютеры, ни искусственный интеллект, ни высочайшее летное
искусство пилотов не могли поколебать ужасную истину, вставшую
перед пассажирами искалеченного летательного аппарата: всем суждено
погибнуть и очень скоро. И, как это бывает во время большинства
воздушных катастроф, оба пилота покинут этот бренный мир первыми.
Но и остальные лишь на малую долю секунды переживут их.
Пока все бились в приступе паники, я сделал то, что мог.
Застегнул ремни. Скоро я уже висел на них, неуклюже болтая руками и
ногами. Живот сдавило немилосердно, грозя меня разрезать пополам. У
меня отвисла челюсть и я без особого успеха мацал руками
подлокотники кресла, пытаясь получить дополнительную точку опоры.
Бесполезно. Как только нос самолета оказался в вертикальном
положении мой взгляд уперся в спинку находящегося передо мной
сиденья, заслонившего весь обзор. Я словно участник нелепого
аттракциона, под названием "американские горки", неумолимо камнем
падал вниз с самой верхней точки.
Пока что, несмотря на осознание опасности вероятности
смертельного исхода, на фоне других паникующих пассажиров я все же
как-то держал себя в руках. Был молодцом. Возможно из-за
врожденного русского стоицизма, основанного на принятии того
обстоятельства, что жизнь изначально несправедлива. Правда, в
желудке у меня стоял ком - как будто целиком мороженную рыбу
проглотил.