***
Я прибыл на место дуэли вместе с другими Одарёнными из нашего
лагеря. Поле для встречи простиралось до горизонта, а над головами
кружили хищные птицы. Воздух был насыщен запахом сырой земли и едва
уловимым ароматом страха.
В нашем отряде из тридцати человек Одарённые были не слишком
сильны, и, кажется, мой ранг был самым высоким. Остальные решили,
что раз у меня нет опыта в войнах, то я слабак. Что ж, боюсь, их
ожидает горькое разочарование на этот счет.
Саксонцы стояли напротив ровной шеренгой. Их доспехи блестели
под солнцем, лица скрыты под шлемами, а глаза сверкали ненавистью.
Наши секунданты обсуждали правила дуэли, как полагается. Они
прохаживались вдоль линии, спрашивая у каждого, есть ли особые
пожелания.
Вдруг двое саксонцев, словно по невидимой команде, указали
пальцами прямо на меня. Жест был настолько дерзким, что наш
секундант, статный мужчина с седой бородой, не смог промолчать.
— У вас чести нет! — воскликнул он. — Решили сразу убрать самого
молодого среди нас?
Один из саксонцев, рыжий детина со шрамом через всё лицо,
ухмыльнулся:
— Честь? О чём это ты, старик? Этот молодой — размером с
медведя! К тому же он не ваш, не из Пруссии. Война между Пруссией и
Саксонией его не касается. Так что мы с радостью отправим его
обратно, откуда пришёл! А вернее, в могилу! — он жутко
захохотал.
Я лишь усмехнулся. Да, я не местный, но разве это повод для
такой грубости? Впрочем, эти ребята явно не были воспитаны в лучших
традициях рыцарства.
Ходили слухи, что здесь никто не знал рангов своих противников,
поэтому всё было словно рулетка. Но опыт иногда побеждает даже
самый высокий ранг. Посмотрим, как сложится сегодняшний день.
Гонг прозвучал, разрывая тишину поля битвы. Меня первым вызвали
на дуэль. Я шагнул вперёд, навстречу саксонцу-блондину с ледяными
глазами, который уже ждал меня. Его светлые волосы сияли под
солнцем, а взгляд был холоден, как зимний ветер. В его руках
сверкал массивный боевой топор, лезвие которого отражало багровое
закатное небо.
— Надеюсь, ты готов к своей последней битве, медвежонок, —
произнёс он, ухмыляясь хищно.
— Твоя забота трогает меня до слёз, — ответил я, принимая от
секунданта свой топор. — Но боюсь, сегодня именно ты отправишься в
вечный сон.
Он зарычал и ринулся на меня, размахивая топором с яростью
дикого берсерка. Его удары были мощными, но предсказуемыми. Я
увернулся, чувствуя, как лезвие свистит у самого лица.