После
Маркиз сидел в своем роскошном кабинете, обитый гобеленами и
размышлял о том, до чего же он докатился... Его собственная дочь
поучает его, главу древнего и благородного Рода, как ему поступать
или не поступать!
Вчера эта смелая юная леди явилась к нему с гордо поднятой
головой и поставила ультиматум: чтобы он, видите ли, не вмешивался
в ее отношения с Добрыней, иначе его ждут последствия. Последствия!
Как будто он не способен сам позаботиться о них.
Вика заявила, что не собирается выходить замуж за кого-либо по
расчету, а будет сама выбирать сердцем. Будто сердце — надежный
советник в делах семейных! Маркиз, однако, никогда не отнимал у нее
этого права. Он лишь намекал, что каждого потенциального жениха
намерен испытать лично и весьма серьезно. Что поделать, такая уж
отцовская забота.
Взять хотя бы ее прошлого ухажера: того самого, который даже не
удосужился поговорить с Викой, а сразу примчался к нему просить ее
руки. И когда маркиз, испытывая его, предложил проявить храбрость и
отправиться на войну, тот побледнел, как лунь, и воскликнул, что
это безумие. Он, дескать, поэмы ей сочинять может или картину
нарисовать, но никак не рискнуть своей жизнью. Ну что ж, подумал
маркиз, поэтические таланты — это прекрасно, но без отваги дверь,
как говорится, знает дорогу.
Однако в этом всем было нечто забавное. Маркиза порадовала
непоколебимая уверенность и твердость, с которой дочь отстаивала
свои намерения. Именно такой характер должна иметь будущая глава
Рода! Ирония судьбы: сам воспитал бунтарку, а теперь недоумевает.
Но с этим Добрыней пока все неоднозначно. Подходит ли он его
дочери? Вопрос, как говорится, на миллион золотых.
С другой стороны, юноша не из робкого десятка и явно не трус — а
это уже плюс. К тому же, Вика может попросту наиграться в эти
отношения и сама его бросить. Молодость ведь дело такое — ветреное
и непредсказуемое. Так что маркиз решил пока не вмешиваться,
наблюдая за ними со стороны.
К тому же ему действительно любопытно было посмотреть, как
Добрыня будет выпутываться из той, мягко говоря, «неприятной»
ситуации, что сложилась в его Роду. Если у него получится, то
маркиз решил, что, пожалуй, не будет возражать против такого зятя.
В конце концов, даже его самого когда-то называли гением, когда в
свои шестнадцать лет он принял бразды правления Рода после смерти
отца и умудрился не развалить всё к чертям.