— Что ж, фундамент мог не выдержать. Подземные реки, может быть,
поработали. Но, судя по всему, здесь дело не обошлось без
вмешательства... кхм, без вмешательства магии, — капитан, как он
любил, размышлял вслух и сделал глоток остывшего кофе из бумажного
стаканчика. Горький привкус оставался на языке, но Иван Сергеевич
не придавал этому значения.
— Вы думаете о магии? — спросил Петров, понижая голос, словно
боялся, что само произнесение этого слова может вызвать недобрые
силы. На самом деле, так оно и было. Но ещё больше это
предположение разжигало любопытство в душе новичка.
— Думаю, что в нашем городе нельзя исключать ничего, — ответил
Иван Сергеевич, доставая из кармана помятую пачку сигарет и
закуривая одну. — Особенно, когда обстоятельства уходят под землю в
буквальном смысле.
Пока они говорили, то с помощью спасателей спустились вниз и
были поражены увиденным. Тела мёртвых посетителей ещё не подняли
наверх, а живых среди них не нашли. Однако капитана при осмотре тел
больше всего заинтересовало то, что у всех при себе было оружие и
боевые артефакты.
— Твою ж мать… — сорвалось с его уст. — И как назло, в этой дыре
нет ни одной камеры. — Он понимал, что простым обрушением здесь и
не пахнет, но зацепок, которые можно было бы обоснованно привязать
к делу, по-прежнему ноль.
В этот момент из глубины ямы, из самого её тёмного угла, донёсся
приглушённый стон. Все фонари спасателей мгновенно обратились в ту
сторону, словно стая светлячков, привлечённых неожиданным
звуком.
— Что там ещё? — пробурчал капитан.
Его слова повисли в воздухе, пока спасатели не вытащили с самого
дна на носилках мужчину.
— Он жив! — выкрикнул один из спасателей, поправляя шлем на
голове.
Иван Сергеевич и Петров поспешили к нему, осторожно пробираясь
сквозь груды обломков, которые хрустели и скрипели под ногами.
Когда они подошли ближе, перед ними предстал пострадавший.
Его густая борода с проседью была перепачкана землёй и кровью,
придавая ему вид древнего старца, вышедшего из недр земли. Серые
глаза были приоткрыты, но взгляд блуждал где-то между реальностью и
забвением. Разорванный дорогой костюм висел лохмотьями, превращая
его облик в трагическую карикатуру на бродягу.
— Как он вообще выжил? — изумился Петров, глядя на глубокие раны
мужчины.
— Он Одарённый, тупица, — сухо бросил Иван Сергеевич,
присаживаясь на корточки рядом с пострадавшим.