По пути его окружали мрачные силуэты членов экипажа: грубые
лица, испещрённые шрамами, глаза, полные нерассказанных историй и
скрытых угроз. Они избегали его взгляда, и это было разумно;
сегодня его настроение было мрачнее самых тёмных глубин Марианской
впадины.
Внутри каюты, стены которой были увешаны потрёпанными картами и
исписанными навигационными заметками, царил полумрак. На столе
лежал артефакт в форме кристалла — вещица капризная и дорогая, как
прихотливая любовница. Он мерцал таинственным светом, словно храня
в себе тайны всего мира.
Но, как обычно, капитан не смотрел на свой ценный трофей, не
любовался им. Вместо этого он набрал знакомый номер, цифры которого
были выжжены в его памяти.
— Капитан, — голос на другом конце линии был злым. — Надеюсь, у
вас хорошие новости?
— Увы, боюсь разочаровать, — произнёс он, вкладывая в голос
столько искусственного сожаления, сколько позволяла его натянутая
улыбка. — Мои люди... неожиданно потерялись в пространстве и
времени. Кажется, они мертвы, раз до сих пор не вернулись.
Пауза на том конце была долгой, словно собеседник переваривал
услышанное.
— Это недопустимо, — наконец последовал холодный ответ. — Нужно
довести дело до конца. Если вы выполните договорённость, цена не
будет иметь значения. Мы заплатим столько, сколько вы
пожелаете.
— Любые деньги, говорите? В таком случае, как я могу отказаться?
Жадность — один из моих самых любимых грехов, — капитан постучал
пальцами по столу и улыбнулся, блеснув золотыми зубами.
Связь оборвалась. Некоторое время он смотрел на телефон, словно
надеясь увидеть в нём ответы на свои тайные вопросы. Затем резко
поднялся, вышел из каюты на палубу и громко окликнул свою правую
руку:
— Рамьер, ко мне!
Будто возникнув из тени, перед ним предстал Рамьер — высокий,
худощавый мужчина с лицом, испещрённым морщинами и шрамами. Его
холодные серые глаза напоминали клинки, если бы сталь могла
смотреть на мир с насмешкой.
— Ваши приказания, капитан? — спросил он, склонив голову
набок.
— Наши люди до сих пор не вернулись. Что ж, думаю, пора перейти
к более решительным мерам. Приказываю уничтожить все имперские
корабли в округе. Пусть эти плавающие гробницы станут домом для
рыб. А затем готовь лодки: мы сами сойдем на берег и закончим эту
игру.
Рамьер усмехнулся — усмешка, от которой по спинам людей пробегал
холодок.