В архиве, как и во всем Бьяншене, к нему относились со
сдержанной холодностью, как к необходимому злу, с которым
приходится тем или иным образом считаться. Выслушав просьбу,
служитель протянул ему ключи и безразлично махнул рукой,
предоставив самому изучать содержимое обширного лабиринта
шкафов.
Преступлений в Бьяншене совершалось немало. Сказывалась близость
шахт, нависающих над городом гор, где часто скрывались преступники,
а также пустыни. Каррасцам она виделась достаточно безопасным
местом, ведь там жили люди, и потому часто в Сишамо (у шажень
больше принято называть ее «анбу», морем смерти) укрывались целые
банды преступников, а также отряды дезертиров, бегущих из южных
гарнизонов. Но пустыня была обманчива, она была по-настоящему
опасна и в конце концов пожирала тех, кому недоставало ума и
осторожности. Их тела частенько находили на границе. Все это в
совокупности делало Бьяншен городом исключительно богатыми на
разного рода преступления, как мелкие, вроде карманных краж, так и
по-настоящему ужасные.
Несколько лет назад на самой границе Сишамо орудовал людоед, и
до сих пор им пугали путешественников, рискнувших отправиться
дальше на запад.
По счастью все дела в архиве были организованы в строгом
соответствии с системой (по крайней мере тут соблюдались правила) и
не потребовалось много времени, чтобы отыскать нужные. Сперва Лу
Сяо изучил два свитка, посвященные убийству семьи Чжан, освежая в
памяти недавние события и подробности, которые могли стереться с
течением даже самого короткого времени. Увы, добавить к имеющемуся
у него отчету было нечего. Дом осмотрели, отметив беспорядок
«естественный в подобной ситуации», затем опечатали, а после
похорон семейства передали на попечение городским властям. Дом этот
надлежало в ближайшее время сдать снова, однако никто не пожелал
селиться там, где совсем недавно произошли такие ужасные события.
Одних отпугивали истории о призраках, у других вызывало отвращение
само убийство.
Единственной вещью, которую Лу Сяо сумел почерпнуть из архивных
бумаг, было то, что ученого и его семью погребли в течении
следующих суток, едва только закончен был осмотр тел и дома. Не
узнавая пожеланий покойных — на эту тему следовало поговорить с
оставшейся в живых дочерью — ученого Чжана, его супругу, сына и
домочадцев отправили в храм Фэншилу и предали непрерывно горящему в
местных топках огню. Прах также вопреки всем правилам был захоронен
в пещерах за святилищем.