И необычнее всего было то неприязненное отношение, которое
выказывали все без исключения люди в таверне. Такое единодушие мог
вызывать разве что разбойник, но в таком случае мужчина едва ли мог
бы расхаживать по Бьяншену вот так запросто.
- Это Лу с западного конца, - госпожа Сулинь слова не
выговаривала, а буквально выплевывала. - Он мертвяков режет. Этот,
как его... сы... сы...
- Сыинтин?
- Он самый. Вроде, - хозяйка махнула рукой. - Как бы он не
назывался, а тот кто с мертвяками время проводит, он же ведь
пропитывается этой дурной, темной энергией. Смерть с ним рядом
ходит. Так еще Лу этот в храм не ходит, поклоняется своей поганой
богине. Тьфу!
- Этот хоть смирный, - встрял один из посетителей за соседним
столиком. - Вот отец его, он так и вовсе жертвы этой твари
приносил. Кровь родную для нее пролил.
Сказал он это слишком громко. Господин Лу услышал, это можно
было понять по тому, как напряглась его спина. Но промолчал.
Посетитель, который, кажется, заговорил так громко нарочно, был
заметно разочарован подобной реакцией, и потому пустился в
пространный и не слишком уместный рассказ о том, как отец нынешнего
господина Лу — тоже сыинтин — двадцать лет назад убил всю свою
семью, слуг и помощников, а после сам зарезался. Уцелел один только
Лу Сяо, который, конечно, рассказывал, будто отец его сошел с ума,
но этому никто в городе не верил. Все знали прекрасно, что семья Лу
поклоняется мерзким пустынным божествам, как это заведено у
шажэней1.
Примерно в середине рассказа Чжаншан выронила палочки.
- Жуткая история, жуткая, - согласилась госпожа Сулинь и
удалилась в сторону кухни.
- Досужие россказни, - шепнула Чжами. - Послушайте лучше, что я
узнала. Сегодня днем нашли в своем доме мертвым аптекаря Хана. И,
говорят, обстоятельства у его смерти непростые.
- Досужие сплетни, - в тон ей ответила Чжаншан, продолжая
разглядывать сыинтина.
Она в самом деле должны были мельком видеться, когда люди из
Управы пришли в их дом. Он должен был осматривать тела и наверняка
знал что-то. И собственная его история, даже если сплетни и
исказили ее изрядным образом, пугающе напоминала ее
собственную.
- Госпожа! - Чжами бесцеремонно ткнула ее палочками в руку. - Вы
слушаете?
- Да, - кивнула девушка, переводя взгляд на служанку.
- Я не приставала бы к вам с глупостями, госпожа, да только
аптекарь Хан водил дела с вашим отцом, помните?