— Учись, Санька, человеком станешь, —
часто повторяла она.
В самой школе Агния Алексеевна
устроила для учеников кружки по постановке спектаклей,
художественного чтения и хоровой.
Я плохо пел, видимо у Саньки не было
слуха, в таких случаях говорят, что медведь на ухо наступил. Агния
Алексеева, зная это, привлекла меня в кружок художественного
чтения. Учить стихи и читать их с выражением мне было совсем не
трудно, даже нравилось.
Первое стихотворение, которое мне
было задано выучить, было про Таню и Тамару, которые ходили парой и
были санитары. Дома в школе я его тоже учил. Оказывается, оно тут в
тридцатом году уже есть…
Не имея возможности ничего поменять в
своей жизни, я сейчас во многом плыл по течению в роли
мальчика-школьника. А, куда мне было деваться?
Глава 14 Тридцать седьмой
Тридцать седьмой…
Год двадцатилетия Великой Октябрьской
социалистической революции.
Год весьма неоднозначный и вошедший в
историю.
СССР — для того времени уже мощная
индустриальная держава, во многом независимая от остального
капиталистического мира. Строятся буквально на пустом месте города,
производится новая техника и оборудование, продукция отечественной
химической промышленности утроилась, выплавка электростали
увеличилась в восемь раз…
В тридцать седьмом Вера Мухина
создаёт свою грандиозную скульптуру «Рабочий и колхозница».
Галина Уланова блистает на сцене
Ленинградского театра.
Дмитрий Шостакович пишет 5-ю
симфонию.
Это — год Пушкина, поэтому
повсеместно в СССР идут спектакли и кинофильмы по его
произведениям.
В данном году Чкалов, Байдуков и
Беляков совершают первый в мире беспосадочный перелёт по маршруту
Москва — Портленд (США) через Северный полюс, а Иван Папанин
возглавлял первую в мире дрейфующую станцию «Северный полюс».
Одновременно в Москве проходит суд
над Карлом Радеком и шестнадцатью другими видными коммунистами. Они
обвинены в организации заговора с участием Троцкого, Германии и
Японии. Радека приговаривают к десяти годам тюрьмы, как и ещё трёх
его сподвижников, а остальных к высшей мере — расстрелу…
Весной тридцать седьмого начинаются
репрессии и уничтожение подчинённых Ягоды. Простых рабочих и
крестьян эти репрессии не касались почти до самого лета, но в июле
нарком внутренних дел Николай Ежов подписал приказ № 00447, где
обозначались меры по репрессированию «бывших кулаков, уголовников и
других антисоветских элементов».