Для меня этот год в теле Саньки чуть
не стал последним.
Впрочем, обо всем по порядку.
Школа в Пугаче была только
четырехлеткой, поэтому в пятый класс я пошел в школу в селе
Успенском, которое находилось в восьми километрах от нашей деревни.
Четыре километра до села надо было пройти по лесу, а ещё четыре —
по лугам, потом переправиться через реку Вятку на другой берег.
Ежедневно пешком преодолевать такие
расстояния нам, ребятишкам, было нелегко. Средством же передвижения
в Пугаче в то время были только лошади. Однако, в весеннее и
осеннее время вся тягловая сила, как и сами люди, была занята на
сельхозработах. Когда в страду не хватало рабочих рук, мой отец
сетовал, что занятия в школе идут долго и некому помочь в поле.
Кроме того, как я уже не раз упоминал, стремление к знаниям не
очень приветствовались в крестьянской среде, где главным считался
труд на земле. Поэтому рассчитывать, что нам выделят лошадь и
довезут до школы, не приходилось, и мы, ученики, ходили в Успенское
пешком и под дождем, и по пристылку…
Школа в селе, как и все предприятия,
работала по пятидневке. Пять дней шла наша учеба, шестой день —
выходной, а он не всегда совпадал с воскресеньем. На выходной мы
уходили домой. Чтобы попасть после выходного на занятия, вставали в
четыре часа утра. Моя мать к этому времени уже подготавливала
котомку с провиантом на пять дней — ржаной хлеб, ярушники, шаньги,
четверть топленого молока, соль, лук, вареная картошка. Эту
нехитрую еду мне надо было растянуть на пять дней, поэтому в школе
я питался впроголодь.
Осенью, после выходного, когда
уходить из дома приходилось в четыре утра, на улице было ещё совсем
темно. Мы, все ученики, собирались вместе, а было нас из Пугача
человек пятнадцать. Из нашей семьи в школу ходили ещё мой брат
Василий и сестра Фаина. Дорога нам была известна до мелочей. В
лесу, где видимость была всего несколько шагов, мы шли гуськом,
поджидали тех, кто отставал, помогали им.
Взрослые нас никогда не сопровождали.
Самым серьезным препятствием на пути в школу была Вятка, к ней мы
выходили прямо напротив Успенского. Чтобы не быть зависимыми от
посторонних, мы имели свою лодку. В несколько рейсов мы
переправлялись через реку и к началу занятий не опаздывали. И
осенью, и весной в разлив по большой воде на маленькой лодчонке мы
пускались в плаванье по реке, где течение было очень быстрым, а в
ненастную осеннюю погоду при ветре поднимались волны, пусть не
морские, но все-таки волны, однако, нас ничего не
останавливало.