В начале 1869 года он вернулся в Париж, где жизнь неожиданно совершила новый поворот. У его друга, художника Армана Гийомена, государственного служащего, который рисовал пейзажи в бледно-лиловых и оранжевых тонах, а также великолепные скетчи угольным карандашом, была девятнадцатилетняя натурщица Гортензия Фике. Эта высокая девушка с черными волосами, темными глазами и смугловатым лицом приехала с матерью в Париж из региона Жюра в поисках работы. До той поры отношения Сезанна с женщинами складывались по схеме любовь – ненависть. Он, как и Дега, прогонял их из своей студии, когда ему не удавалось перенести на холст их привлекательность. Но что-то в облике Гортензии Фике (возможно, уязвимость юности – она была на одиннадцать лет моложе Сезанна, которому к тому времени исполнилось тридцать) придало ему смелости, и он начал ухаживать за ней.
Гортензия родилась в Салиньи, но в Париж ее привезли еще ребенком. Ее отец, кажется, банковский служащий, бросил семью, и Гортензия зарабатывала на жизнь, работая переплетчицей и время от времени позируя художникам для приработка. Ее мать умерла как раз перед тем, как Гортензия познакомилась с Сезанном, и девушка чувствовала себя очень одинокой.
Почти ничего доподлинно не известно о встрече и о первом периоде знакомства Сезанна с Гортензией, но Золя в «Творчестве» именно с нее писал свою Кристину. В заметках к роману он характеризует ее как «услужливую, тоненькую, словно прутик, девушку с осиной талией, обладающую, однако, полным бюстом». «Смуглая и нежная, с черными глазами и длинными ресницами, чистым благородным лбом и маленьким изящным носом; самой удивительной ее чертой была невероятная кротость и исключительная ласковость. Неопытная, в сущности ребенок, Кристина тем не менее оказалась пылкой любовницей».
Ее портреты кисти Сезанна подтверждают догадку, что Золя, создавая характер Кристины, черпал вдохновение в Гортензии, хотя на портретах нелестно подчеркнута тяжелая челюсть модели. Сезанн всегда изображал ее немного угрюмой, но на самом деле она была гораздо более оживленной и веселой, чем можно судить по портретам. Любительница поболтать, она, позируя, быстро уставала. Ей было трудно долгие часы сидеть неподвижно в одной и той же позе, но девушка делала это ради Сезанна – сидела молча и безропотно, пока он рисовал ее, заполняя альбомы бесчисленными эскизами.