С силой обнимаю этот столб, сотрясаясь в рыданиях. Он не пощадит меня. Не помилует.
Всхлипываю в голос, когда чувствую, как демон проводит ладонью по моей голой спине, проходясь по позвоночнику и опасно спускаясь к ягодицам. От жара его кожи, кажется, согревается каждая клетка моего тела, заживо сгорая дотла. Он просто сделан из огня, или же моё тело так воспринимает любое тепло после трех суток постоянного холода.
— Покорись хозяину, шариха, и я не буду портить твою нежную кожу.
— Нет, пожалуйста, не надо… – едва выдавливаю из себя. Я не могу этого сделать. Не могу. Рыдания сдавливают все мое тело.
— Признай меня Господином, Саназ, и будешь помилована!
— Нет! Не будет этого, никогда!
— Тогда будешь орать от боли, принимая наказание за свой глупый побег.
Наверное, я еще никогда в жизни так не орала и не чувствовала ТАКОЙ боли. Она пронизывает меня раскаленной лавой до самых костей, когда демон замахивается и в первый раз ударяет по моей голой спине кожаным кнутом.
Я буквально чувствую, как моя кожа прорезается, тонкие лезвия вспарывают ее, как растаявшее сливочное масло.
Слезы безостановочно катятся из глаз. Я больше не могу себя контролировать и реву в голос, однако быстро понимаю, что это только заводит публику. Возгласы и довольные крики усиливаются. Им определенно нравится то, что они видят, а мне умереть хочется от такого позора.
До боли сжимаю зубы и терплю, но, когда демон второй раз ударяет меня кнутом, снова истошно вскрикиваю. Не могу сдержаться. Это выше моих сил. Даже представить страшно, что он уже сделал с моей спиной, которая теперь горит огнем.
Обнимаю столб, полностью к нему примыкая, и совсем скоро чувствую, как ближе к пояснице по моей коже начинает катиться что-то густое. Вероятно, это моя кровь, которая уже стекает ручьями из раненой кожи.
Наверное, я слишком слабая, но сразу же после третьего удара я чувствую, что мне уже не больно. Я полностью опираюсь о столб и в какой-то момент просто теряю опору в ногах. Перед глазами все плывет, и кажется, я теряю сознание, но нет. Мой обезумевший от ужаса разум не спешит покидать меня, поэтому я нахожусь все еще в сознании, когда слышу, как Алихан отбрасывает кнут в сторону, грубо говоря что-то на незнакомом мне языке.
— Отвязать и поставить рядом с рабами. Заменить кандалы, чтоб не сбежала снова. Не поить. Не кормить, пока сама не попросит. У своего Господина.