Малейшее движение при этом приносит просто адскую боль, поэтому я стараюсь даже не дышать лишний раз.
Сквозь жуткое жжение в спине и застилающие глаза слезы вижу лишь, как Парс наклоняется и захлопывает новые кандалы на моих ногах. На этот раз они совсем без ржавчины и туго соприкасаются с кожей, лишая даже малейшего шанса на побег.
Когда этот белобрысый слуга уходит, я остаюсь совсем одна среди всех этих зверей. Истерзанная, униженная и напуганная, однако все это ничто по сравнению с ненавистью, которую я теперь испытываю к своему палачу.
Алихан. Демон Хамадана, полководец армии Тегерана. Тот, чьей смерти я сейчас желаю больше всего на свете и к кому чувствую такую жгучую ненависть, которую еще никогда не испытывала в своей жизни. Он наказал меня, унизил, сделал больно, однако я все еще не понимаю, почему он оставил меня в живых.
7. Глава 7
Эта мелкая шармута не привлекает моего внимания ровно до того момента, пока Икран ее снежные волосы не распускает и она не укрывается ими, как белым покрывалом. Когда же этот грязный шакал ее одежду разрывает, показывая небольшую налитую грудь девушки, я тут же ощущаю прилив возбуждения в паху.
Эта молодая человечка трясется как дикий ягненок, пока мои воины пожирают ее тело глазами. У нее очень бледная кожа и розовые стоячие соски, которые тут же становятся налитыми бутонами на холодном пронизывающем ветру.
У меня уже есть тысячи рабынь и сотни наложниц, однако почему-то я ощущаю желание взять эту шармуту себе. Чтобы насладиться ее юным телом, чтобы собственными руками ощутить нежность ее кожи.
Саназ. Я даю ей это имя, так как она и правда необычная. Ее голубые глаза разят чистотой и невинностью, а дрожащие губы возбуждают мои самые грязные желания. Я хочу ее. Всю и до последней капли.
Я ожидаю покорности от этой человечки, однако рабыня оказывается поистине дикой и совершенной необузданной. Когда на цепь ее наступаю, Саназ еще больше трястись начинает. Из глаз ее течет прозрачная вода, делая все лицо мокрым. В будущем я буду видеть эту воду постоянно, особенно тогда, когда она будет смотреть прямо на меня.
Я смотрю в глаза этой молодой шармуты и не верю, что они реальные. Прозрачные и чистые, голубые, как целебный ручей, они сразу же запоминаются мне, вбиваясь в голову.
Мы забираем девушку и привязываем ее к остальным рабам. Уже с первых минут я вижу, что она дико упрямая, поэтому практически сразу жалею о том, что не убил ее вместе с Икраном. Она совершенно не знает, как быть рабыней и подчиняться хозяину.